Когда мир только зарождался в наших с семьей умах; а после и физически воплотил самые смелые ожидания относительно создания «Человека разумного» – я питал большие надежды, что будущее будет настолько же светлым, как и лучи первого солнца на заре расцвета цивилизации. Но увы: с каждым столетием ситуация только ухудшалась, что теперь, после бесконечных попыток изменить её в лучшую сторону, я пришёл к выводу: неудача – ни есть плохо, когда бесконечная вера в собственные силы, возможности, словно подпитывает тебя изнутри и не даёт опустить руки.

Во имя каждого человека – ныне живущего или ушедшего в историю – я не сдамся. А всё потому, что надежда, которая заряжает меня словно атомная батарейка, не позволяет даже при неблагоприятных обстоятельствах разочароваться в людях. Опустить руки и смирившись провозгласить: «Человечество обречено на гибель» – нет. Последний раз, как первый – я буду биться с самой смертью за возможность снова привести человечество к великому триумфу. И если у меня не выйдет, я не буду жалеть о том, что попробовал и впоследствии не вышло, потому что в этот раз битва будет и за жизнь и насмерть.

Теперь, я готов нарушить правило семейных уз.

И не важно, что будет дальше, потому что эта история если меня не станет или же получится воплотить в жизнь план, попадёт вам в руки в любом прогнозируемом мной случае. А те знания… Скрытые в строчках, которые вы читаете, помогут вам противостоять первозданному злу в лице самых смертоносных и опаснейших «людей» нашего времени…

Как и ожидалось Стамбул – сегодняшнее его название – поглотил ужаснейший мор, но на улицах города не было трупов. Дома. Пустые прилавки с пропавшими продуктами, над которыми витал рой мух. Хаотично перевернутые столы, выбитые ставни на окнах. Тогда город ещё не был главным торговым, промышленным и культурным центром страны, как вы понимаете. Да и странны Турции, как таковой ещё не было. Лишь маленький городок, в котором смешивались зачатки современной архитектуры. Достаточно зажитой, чтобы в нем могло уместиться не большое по численности население. И по сравнению с теперешним пятнадцати миллионным населением – исключительно мал. Так или иначе, невзирая на размер здесь было просторно. И в какой-то степени даже уютно.

Я шёл дальше маленьких домиков, по широкой площади. И ловил себя на мысли, что на улице ни души. Было такое ощущение, что город вместе с его жителями попросту вымер. Так тихо и спокойно, что интуитивно почуяв неладное, я понял, что случилось. И уже не было необходимости спасать местных жителей от беды, нависшей над их головами.

«Когда надежды нет – вера, лучший друг отчаяния».

Поднявшись по бетонной лестнице и открыв ворота храма, я увидел груду человеческих тел, которые двигались – нет, больше дергались. Люди были мертвы, если их можно таковыми назвать. Они издавали протяжные стоны, хоть от их кожи веяло сладким холодом, а сердце не билось; мышцы, словно гранит тверды.

Дот того момента, я не видел ничего ужаснее и настолько же противного зрелища как то, которое ещё – на вскидку – минут пять в немом оцепенении наблюдал. Южный свет, проникающий через оконную раму храма, освещал мертвенно бледные тела, которые издавали нечеловеческие звуки больше похожие на страшные вопли. Очень громкие и резкие, словно внутри них – а здесь было больше сотни живых мертвецов, – поселился страшный зверь нравящийся вырваться наружу.

От неожиданности я попятился к выходу, когда один из трупов резко вскочил на гнущиеся в разные стороны ноги и со звериным оскалом на лице стремительно понёсся в мою сторону. Клацая зубами и быстро перебирая ногами, оно потянулось к моему горлу. Мне не составило труда отмахнуться от него как от назойливой, жужжащей перед носом мухи. Ещё мгновение и я ощутил атмосферу царящего кругом хаоса, что словно витала в воздухе и пропитала каждый тёмный уголок громадного помещения храма.