Но воля вернувшейся из безвременья старой госпожи была непреклонна. Одними только ей ведомыми путями она сама призвала в замок хранителей, также посвященных в таинство переноса душ. Боэра раньше и в самых смелых мыслях не могла предположить, что на Абрэоне еще остались люди, сведущие в столь древних ритуалах. Она думала, что осталась единственной живущей из тех, кто был посвящен в эти давно забытые всем остальным миром знания. Но оказалось, что остались еще те, кто их знает. Это они, легендарные хранители.

В мрачном полумраке подвального зала истуканами застыли четыре фигуры хранителей, которые прибыли вчера для проведения ритуала. Перед одним из них на возвышении из тумбы черного дерева мерцал синий кристалл, один из немногих уцелевших источников древней магии. Его свет пульсировал и становился все ярче и ярче. Это значит, что магическая волна приближалась к своему пику. В самом центре зала на подиуме, сколоченном из широких досок, лежала молодая Ностейра. Ее бледное лицо словно застыло в немом крике. И вся она, облаченная в длинную рубаху, напоминала привидение. Боэра не смотрела в ее сторону, боясь, что решимость окончательно покинет ее. Переступая через ноги лежащей у подиума старой госпожи, из ран на руках которой вытекала кровь, а вместе с ней и ее жизнь, Боэра подошла к тумбе и прикоснулась к кристаллу. Кристалл вспыхнул и засиял нестерпимой синевой. Настало время для проведения ритуала. Под речитатив древних молитв, который затянули хранители, Боэра подошла к своей воспитаннице и крепко поцеловала ее в лоб. Потом взяв в руки заранее приготовленный кубок с кровью старой госпожи, приложила его край к губам девушки. Глаза Ностейры расширились, она сделала один полный глоток, потом другой. Внезапно ее тело выгнулось дугой, потом натянулось как струна и обмякло. Рядом с ее ложем безвольным кулем опустилась на пол Боэра. Теперь все было в руках богов, все возможное они уже сделали.

Никто не знал, что бывает с душой, которую отправили в путешествие между мирами. Оно отличалось от безвременья, в котором душа не вселялась в другое тело, а была в свободном движении. Рассказать об этом тоже никто не мог, потому что из таких путешествий никто и никогда не возвращался. Тем более не знала об этом и юная Ностейра, которая послушно следовала воле своей могущественной прародительницы. Последнее, что она запомнила, это ее тихий умирающий шепот, звучащий у нее в голове, – найди его, найди наследника черных колдунов и призови его в наш мир. После этого свет для юной девушки померк, и наступила темнота. Сколько она продолжалась, Ностейра не знала, но ей показалось, что длилась она не меньше, чем все прожитые ею годы. Для затуманенного разума девушки прошла целая вечность, прежде чем в окружающей ее кромешной тьме стали появляться проблески света. Потом появился жуткий страх, ошеломление и возбуждение и лишь спустя несколько мгновений робкая надежда. Но прошло еще много ударов чьего-то чужого сердца, прежде чем к Ностейре пришло понимание, что ее вселение все-таки получилось. Потому что внутри ее головы раздался еле слышимый детский шепот, – кто ты?

Хранителям и старой Боэре все-таки удалось извлечь ее душу и отправить по неведомым путям в чужой мир, в котором, по их предположениям, находился носитель крови черных колдунов. Или должен был там находиться. Так, по крайней мере, думала ее прародительница и согласные с ней хранители. Наверное, все-таки не сам черный колдун, а его предок, потому что с момента принесения в жертву древнего принца прошло много сотен лет. И даже если в этом чужом мире время течет с иной скоростью, все равно там тоже прошли долгие годы, в течение которых душа истинного черного колдуна наверняка обрела покой. Но кровь и родовая память были переданы им его потомкам, в этом хранители были точно уверены. Они чувствовали еле улавливаемое биение знакомой им ауры даже в чужом мире. Поэтому старая госпожа с хранителями решили создать тропу в этот мир и отправить туда душу Ностейры. Выбор пал именно на нее, потому что она прямая наследница той, которая была по обряду предназначена последнему принцу черных колдунов.