Во всем процессе разложения феодализма присутствовало то, что в рамках прежней системы казалось на тот момент случайным. Это деньги и кредиты, которым было суждено стать основой новой капиталистической системы.

Многие законы и религиозные обычаи исходили из пренебрежения к деньгам как символу антихриста. В эпоху феодализма кредиты и ссудные проценты считались греховными. Поэтому когда деньги и кредиты вырвались за отведенные им пределы и создали рыночную систему, это произвело настоящую революцию массового сознания.

Рост банковского дела стал надежным способом накопления богатства между новыми капиталистами из знати, рыцарей, мелких дворян, торговцев и духовенства. В XV веке Медичи создали первую транснациональную суперкорпорацию, а когда их влияние стало падать, их место заняло семейство Фуггеров, а за ним и многие другие.

Не могли не извлечь исторических уроков и банкиры. Банковская система становится более изощренной. Страхуя себя от кризисов вроде того, что был спровоцирован королем Эдуардом III, банкиры становятся теневой властью Европы и уже не стесняются вмешиваться в политику. Одна из причин, по которой они стали более влиятельны, – это армия.

Резкое сокращение общей численности населения сделало невозможной всеобщую воинскую повинность. Если прежде армии монархов и крупных феодалов комплектовались в основном из крестьян, находящихся практически в крепостной зависимости, после пандемии чумы военная сила многих государств оказалась в плачевном состоянии.

Существовавшая и раньше наемная армия, которая в любом случае была более эффективной, чем рекрутированные от сохи крестьяне, становится единственно возможной армией. Учитывая тяжелое состояние экономики в целом, с этого момента ни один король не может позволить себе поссориться с банкирами и отказаться от выплаты процентов. Более того, банкиры финансируют королей каждый раз, когда возникает опасность войны, приобретая все больше и больше влияния на августейших особ, а значит – на общую расстановку политических сил. Это помогало сохранить некоторое равновесие, но существенно вредило старому феодальному имиджу. Зарождающаяся буржуазия уже не воспринимала феодала как сакральную фигуру.

Гутенберг запустил первый печатный станок в 1450 году. А в последующие 50 лет было напечатано более 8 миллионов книг – больше книг, чем написано всеми писарями за несколько тысяч лет до этого. Типографии объединили ученых, священников, авторов и слесарей в одном деловом пространстве, которое не могло возникнуть в какой-либо другой социальной конфигурации в рамках феодализма. Печатные книги создали знания, которые можно было проверить, и профессию писателя. Книги способствовали становлению протестантизма, научной революции и гуманизма.

Грамотность перестала быть сословной привилегией. Но самое важное последствие этого революционного новшества – постепенное изменение массового сознания.

С 1503 года новая капиталистическая система получает очередной мощный импульс развития благодаря потенциально неограниченному источнику бесплатного богатства – только что открытой Америке.

В руки зарождающейся буржуазии попал поток золота, превосходящий общемировые накопления феодализма за всю его историю. Например, только из Перу конкистадоры вывезли 1,3 миллиона унций золота.

Баснословный приток золота из Америки и в дальнейшем новых колоний дал мощный толчок развитию рыночных сил, ремесленного производства и банковского дела.

В Новый Свет за быстрым обогащением устремились не только участники военных экспедиций, но и наследники торговых, банковских домов, всевозможные младшие сыновья знатных фамилий, перспективы которых на родине стремились к нулю. Подстегиваемые кризисом отпрыски благородных фамилий становились негоциантами, что было попросту невозможно за двести лет до этого.