Как глубоко врезается в сознание образ движущейся, говорящей, дышащей фигуры, что, стоя у могилы и глядя на эту фигуру, мы продолжаем думать о ней, как о живой. Прощание закончилось. В деревянном ящике, обтянутом синей тканью лежал человек, а для кого-то уже просто тело. Похоронный обряд, как магический ритуал, или злой, чудовищный фокус, завораживает и уже невозможно отвести взгляд. Помощники фокусника, берут крышку от волшебного ящика, накрывают ей лежащего внутри человека, заколачивают гвозди, и прячут ящик под полутораметровым слоем земли. Суть фокуса состоит в том, что вы больше никогда не увидите этого человека.
Часть первая Пропавший
Глава первая
30 апреля, воскресенье
Утренний рейс из Мюнхена приземлился в Шереметьево без задержек. Алла Михайловна Ройсс, в девичестве Меньшикова, летевшая бизнес классом, имела с собой лишь ручную кладь и довольная собой быстро прошла мимо транспортера для выдачи багажа. Алла Михайловна планировала скоро вернуться к мужу и детям, оставшимся в Германии, и не брала много вещей. Не смотря на какие-то три часа лёта, она не могла прилететь на похороны отца, младшая дочка сильно болела, и поездку пришлось отложить.
– Здравствуйте, до Клина, сколько будет стоить?
Таксист слегка удивился, когда прилично одетая дама европейской наружности попросила отвезти ее не в столицу, а совсем в противоположную сторону.
– По Ленинградке? – уточнил таксист, – Четыре тысячи будет стоить.
– Три и поехали, – открыв заднюю дверь машины, сказала Ройсс, вновь почувствовав себя Меньшиковой.
Конец апреля. Средняя полоса России во власти антициклона, и дачники разминают поясницы перед битвой за урожай. Дислокация меняется, ночные заморозки отступают, и рассада с подоконника перебрасывается на дачные участки. Бесконечные автоколонны тянутся из шумной столицы. Сидя в такси, стоящем в пробке, Алла Михайловна с грустью оглядывается по сторонам. Три года назад, в конце сентября, когда умерла мать, она так же медленно двигалась в потоке все тех же дачников.
– Ничего не изменилось, – тихо заметила пассажирка.
– Да, надо было по платной дороге ехать, полдня с вами простоим.
В любой другой день, Алла Михайловна высказала бы таксисту всё, что она думает о его выборе маршрута, но скандал не должен был нарушать благородный траур. Из машины Алла вышла не прощаясь. Проведя в дороге на час дольше, чем в самолете, женщина чувствовала себя утомленной, измученной, раздраженной и абсолютно русской.
Двухэтажный дом с большим участком и садом был обнесен высоким кирпичным забором. Алла нажала на звонок, но калитка оказалась открыта. К дому вела широкая дорожка, выложенная двуцветной плиткой, справа и слева от дороги росли цветы, за которыми начинался газон. Вдоль забора высились плодовые кусты и деревья. Участок выглядел очень ухоженным, на клумбах уже цвели тюльпаны и гиацинты. За всем этим добром зимой и летом следил садовник, живший при Михаиле Ефимовиче. Жена садовника работала поваром, а также следила за порядком в доме. Сначала Меньшиков стеснялся заводить прислугу и только приглашал уборщицу, но разменяв седьмой десяток, решил разбить сад, и пришел к выводу, что в этом вопросе не обойтись без помощи. Семь лет назад Михаил Ефимович познакомился с Иваном Ивановичем, садовником, ставшим своему нанимателю настоящим другом. Когда жена Михаила Ефимовича умерла, супруга Ивана Ивановича готовила поминальный стол, и по прошествии сорока дней, Меньшиков, деликатно переговорив с садовником, пришел к выводу, что всем было бы легче, если и Иван Иванович, и его жена жили бы с ним, перебравшись из своей небольшой квартиры. Так оно и случилось. Домик Ивана Ивановича стоял около ворот. Одна из его стен являлась по совместительству частью забора и окнами выходила на улицу.