Возглавлял всю эту процессию, к моему удивлению, мой давний знакомый Андрей Мельников.

«Да, дело явно не в сердечном приступе, – сразу же подумалось мне. – Все гораздо серьезней».

Дело в том, что Мельников, возглавлявший Кировский убойный отдел, недавно получил погоны подполковника, и понятно, что по всем подряд пустяковым делам не мотался. Заставить приехать подполковника лично могло только что-то серьезное, ведь это вовсе не являлось его обязанностью.

Едва Мельников вошел в зал, как взгляд его сразу же уперся в меня – видимо, сказывался профессиональный опыт моментально вычленять знакомые лица.

Взгляд взглядом, но вслух Андрей Александрович ничего не сказал, лишь едва заметно кивнул. Я продолжала сидеть на своем месте.

К прибывшему подполковнику тут же подскочил верткий администратор и принялся, яростно жестикулируя, что-то объяснять. Мельников выслушал его молча, нахмурившись, после чего к нему подошла женщина средних лет, одетая в строгий серый костюм, с мелированными волосами, стрижка, кажется, называется каре. Как я потом узнала, это была директор ресторана Маргарита Георгиевна Решникова. Бледности ее лица не скрывал тщательно наложенный макияж, под грузом свалившегося на нее несчастья лицо выглядело обмякшим и постаревшим. Мельников заговорил с ней, Маргарита Георгиевна закивала, после чего вышла на середину зала и в течение следующих пяти-десяти минут терпеливо объясняла посетителям, среди которых, как выяснилось, оказались в том числе и ее знакомые, что существует порядок, который подразумевает, что если было совершено преступление, то до разрешения милиции люди, находившиеся на месте этого преступления, не имеют права его покидать. Народ же, более-менее успокоенный тем, что взрыва вроде не будет, а также приездом милиции, почувствовал себя куда более уверенно. Люди начали возмущаться, всем явно хотелось поскорее убраться из «Нирваны».

– Но мы были в зале! У меня деловая встреча! – понеслось со всех сторон.

– Мы все компенсируем, успокойтесь, – призывала Маргарита Георгиевна.

– Безобразие! Это неслыханно! – не унимались некоторые клиенты, и у Решниковой на лице как-то сразу отразились все возможные будущие финансовые потери от уменьшения посетителей в «Нирване».

Мельников тем временем коротко отдал распоряжения своим людям, и все они зашуршали туда-сюда, занявшись своей обычной работой. К месту преступления деловито проследовали оперативники. Это были хорошо знакомые мне лейтенант Арсентьев и капитан Коротков. За ними прошел человек с собакой.

Я не спешила подходить к подполковнику, поскольку не знала, чем могла бы быть ему полезна, и не хотела мешать. Андрей прошел во внутреннее помещение ресторана и некоторое время отсутствовал – видимо, осматривал место происшествия. Вернувшись, он подошел ко мне сам, поздоровался за руку с Караваевым, скользнув по нему беглым оценивающим взглядом, после чего придвинул стул и опустился за наш столик.

– Ты давно здесь? – спросил он меня.

– Около полутора часов, – ответила я. – Даже не знаю толком, что случилось.

– Убийство в туалете, – коротко сказал Андрей.

– Кого убили? – поинтересовалась я.

– Какого-то парня, еще не знаю, кто такой. Нож в шею. Мгновенная смерть. Обнаружил его официант на полу, в луже крови…

– Значит, это он кричал, – кивнула я.

– Ты что-то знаешь? – оживился Мельников.

– Увы, ничего интересного, – со вздохом развела я руками. – Ничем не могу помочь.

– А я уж, как тебя здесь увидел, подумал было, что тебя уже кто-то нанял, – засмеялся Мельников. – Подумал еще – вот это оперативность! Обрадовался даже, что вместе, так сказать, над одним делом работать станем, глядишь, и поможем чем друг другу. М-да… Такие вот дела.