И вот мелькнул смутно знакомый переулок, такси уткнулось в ворота, что на мгновение задумавшись, открылись. Управляющий, преклонных лет мужчина, нанятый отцом, помог девушке с сумками, зарегистрировал передачу прав и спешно ретировался, оставив молодую хозяйку совершенно одну.

С уходом чужаков дом преобразился, ожил, повсюду зажегся свет. С извинениями прибежал многорукий кентаврик, водрузив на широкую спину сразу все сумки.

Маша решила прогуляться по саду. Под ногами оказались те самые деревянные кругляши с растрескавшимися кольцами. В памяти разлилось тепло воспоминаний. Став намного выше, она больше не упиралась взглядом в стену из роз. Все словно ужалось и в то же время стало уютнее. Шипастые дебри уже не казались крепостными стенами. Ползающий между деревьев робот-уборщик совсем не напоминал страшного чудища. Похожий на черепаху, он только и делал, что поглощал растущую траву, да упавшие на землю груши.

Девушку потянуло в дальний угол сада. За поворотом тропинки показалась лаборатория отца. На поблекшие детские воспоминания тут же наложились яркие образы фиолетового мира. Маша будто вновь обрела отца. Она не видела его, не слышала его голоса, но само окружение шептало от его имени, и суть доносящегося волновала. Девушка ходила по дому, читала заметки, копалась в лаборатории, а ещё отбирала у ненасытного садового робота спелые сладкие плоды.

Появившийся собственный мирок подтолкнул девушку к изучению мира большого, ранее ею игнорируемого. Будучи ребенком, Маша с испугом смотрела сквозь переплетения роз на садовые заросли. Став подростком, она с не меньшим страхом взглянула за пределы уже самого сада. Подобно нежному, легко ранимому ангелу, девушка затрепетала от увиденного.

В доме матери объектом для изучения были накопленные людьми знания. В доме отца таким объектом стали сами люди. Отцовские сбережения позволяли не думать о деньгах. Окруженная хозяйственными роботами, обеспеченная собственной энергией, девушка могла себе позволить размышления. Райское обустройство лишало спасительного забытья, свойственного большинству землян, вовлеченных в нескончаемый круговорот утомительного труда и безрассудного отдыха.

Частичка Фиолетового мира, созданного отцом на Земле, обнажила отвратительные противоречия. С разочарованием Маша осознала, что среди людей много глупых воинственных обезьян, много слепо следующих стадному инстинкту. Подражая друг другу, они тратили жизни на запасы барахла, на бездумное стремление к навязанным ценностям. Одни самозабвенно трудились, другие обманывали, третьи воровали, четвертые убивали. Всюду царствовали нажива, стремление вкуснее набить живот, мягче улечься спать, и чувствовать животное превосходство над себе подобными.

Страх перед неизведанным, нетерпимость к непохожему, нежелание разобраться и понять – животные качества культивировались с пелёнок. Дети, воспитанные недалекими родителями, повзрослев, возглавляли правительства, пополняли полчища военных, с усердием раздувая малейшую искру конфликта. Политики, бесчинствующая полиция, множество других противоестественных структур бесстыдно паразитировали на собственных сестрах и братьях.

Девушка с содроганием смотрела в прошлое этого мира, на искорёженные судьбы минувших поколений. С древних времен человечество не могло напиться из горького океана страданий.

Машу стал мучить один и тот же кошмар. Снился ребенок, обезображенное лицо девочки, с глухим стуком ударяющееся о внутреннюю поверхность стеклянной двери. Будто бы глазами её родителей Маша впитывала ужас произошедшего, слышала их полный горечи вопль.