– «Магия какая-то, куда он запрятал передающую часть привода???»

Раздался тихий гул и крепление, к которому я был прикован, отщёлкнулось, выскочив из стола. Немного потянув на себя руки, я сумел с лёгкостью вытянуть петлю вместе с полуметровым тросом. Теперь я вполне мог не только таблетки в рот закинуть, но и при желании за ухом почесать. Офицер же встал со стула, смахнув лёгким движением пальцев невидимые мне строчки, и отошёл к зеркалу. Он пристально всматривался в него, задумавшись.

– Вы мне не верите? – спросил я, проглотив таблетки. Офицер чуть наклонил голову, скосив взгляд в мою сторону, но продолжил молчать. Так прошло секунд пять, пока он, наконец, не развернулся.

– Зачем вы сбежали из больницы?

– Я не сбегал. Меня выпустили, инфополе сообщило мне о выписке.

Марек кивнул своим мыслям и выдал очередную бомбу для моей бедной больной головы:

– Это ложь. О выписке нет никакой информации: ни записей в серверной книге, ни протоколов. Хотя один из работников и утверждал, что лично видел предписание. Но документальных доказательств этому нет.

– Вот видите! – я схватился за мелкою оговорку, сразу же вспомнив амбала, подшучивающего о святом пророке, заглянувшем к ним в больничку. – То, что он сказал правда, меня действ…

– Он уже изменил свои показания! – оборвал меня офицер, тяжело вздохнув. – Сейчас он утверждает, что ошибся и никаких данных о вашей выписке не видел. По имеющимся доказательствам, вы просто самовольно покинули палату и скрылись незадолго до нашего приезда.

– Он врёт! Я точно помню, как разговаривал с ним. Он при мне проверил базу и ещё удивлялся, какой идиот вручную вносил данные о моей выписке в четыре утра…

– Как я уже говорил, – он сделал особый акцент на этих словах, ясно давая понять, что не любит повторять дважды, – никаких доказательств этому нет. Только ваши слова.

– Но я… а как же… камеры! Точно там должны были быть камеры и… – тут уже осёкся я, – простите, а зачем вы вообще приезжали в больницу?

Маска безразличия на лице офицера слегка дёрнулась, словно сквозь съехавшее забрало рыцаря в сияющих доспехах, проявилось нечто схожее с испугом. Видимо, серьёзное опасение. Но чего может бояться офицер СГК? Не успел я это обдумать, как следует, мужчина, явно имеющий корни в Польши, ответил:

– На вас был выписан ордер на арест. Вы подозреваетесь в сотрудничестве с террористической группировкой «Ветер свободы».

– Что?!

– После нашего разговора, я доставлю вас в управление для дальнейшего выяснения, – Зелински не обратил никакого внимания на мой выкрик. – Мы возьмём анализы крови на вашем халате, будет полноценный допрос и очная ставка.

– Очная ставка? Какая ещё очная ставка? С кем?! Да, я их впервые в жизни видел!

– Успокойтесь, Стив. Если вы не виновны, вам не о чем беспокоиться.

– Как это не о чем? Вы обвиняете меня в связях с террористами, да за это же казнят без лишних вопросов!

– Смертная казнь, предусмотрена только для членов террористических групп, если не будет доказано, что вы полноценно входите в их ряды максимальное наказание – пожизненное лишение свободы.

– «Стань одним, иль многими, но не убоись пустоты…»

Таблетки не помогали, голова болела всё сильнее:

– «Этот польский эмигрант пытается сказать, что если меня не накачают ядом, то просто засадят в клетку до скончания веков? Почему всё это происходит со мной? Может это сон, кошмар, жуткий чёрный кошмар!..»

Потусторонний голос дерева доносился до меня из глубины бездонной ямы безумия: