– Великое Древо… – слово само скользнуло на язык.

Оно пылало белым, очищающим огнём. Сердце в груди яростно билось, отзываясь истиной радостью. Я будто увидел то чего всегда искал. Нечто неописуемо могущественное, и целостное, не признающее грязь и порок. Ярчайшее пламя совершенно не пугало… всякий ищет подтверждение своей веры. И я не был исключением.

До конца не веря тому, что вижу, я ошарашено отступал назад: яркость белого огня, резала глаза и иссушала кожу. Языки пламени поджигали звёзды, а дым создавал галактики. На его фоне, я почувствовал себя полным ничтожеством. Чем-то таким, что не заслуживает даже слова. Пытаясь провалиться сквозь космос, лишь бы не видеть его, не ощущать, как оно смотрит, сквозь меня. Я отступал, пока не упёрся во что-то. Рука отца легла мне на плечо, а добрая улыбка согрела моё вырывающееся из груди сердце.

– Вот ты и пришёл ко мне… – потусторонний космический ветер принёс далёкий голос. Он казался таким глубоким и спокойным, будто вся мудрость бытия сконцентрировалась в нём. Позабыв обо всём на свете, я отвернулся от отца и весь обратился в слух.

– Тебе не нужно бояться. Знай, ты живёшь правильно. Один из немногих, что ещё остались на Земле. Последняя искра радости для меня… – космическая ива или же Великое Древо говорило со мной. Не со звёздами, такими яркими и горячими, что могли иссушить океаны человеческой скорби. Не с космосом, что вместил в себя всё сущее. Она говорила именно со мной – мелким червём, копошащимся в грязи нового мира. Белые языки пламени разглядывали человека стоящего у самого корня. Едва соображая, я задал единственный вопрос, что бился в голове:

– Что ты?

– Ты знаешь, что я, – ветер сдувал мириады звёзд, тут же разжигая новые.

– Ты Бог? – слёзы потекли по моим щекам. Даже не задумываясь, я упал на колени, склонившись перед деревом. Тогда я был сломленным погрязшем в самокопании юнцом. Новому Богу хватило одного толчка. Жалкая сгорбленная человеческая фигура перед необъятным могуществом Древа. Пожалуй, это могло быть поэтично, если бы этой фигурой не был тогдашний я. Жалкое зрелище…

– Лишь то, во что веришь! Не больше, не меньше! – гремело в ушах.

– О! Я верю! Всегда верил!!! Боже, как же я рад! Но почему ты явился мне?

Северные ветра, уже дуют.

То, что не родилось, не дышало

и не видело, уже рядом.

Ты – рождённый в пустоте, стань взглядом.

Обратись огнём иль словом,

пока тьма в одиночку воет

над долиной скорбной тени,

иссушая веру в весенний трепет.

Ты будешь глазом, ты станешь ухом,

пока не обратишься страхом.

Вернись мечом карающим

иль ветром засыпающим.

Стань одним иль многими,

но не убоись пустоты.

– Что? Я… я не понимаю! Ты выбрал меня? Для чего? – холодный ветер ударил в грудь, сорвав меня с места. Безграничное Древо отдалялось. Его пламя всё также лизало созвездия, но голос слабел:

– Слушай сердце и поймёшь! Что не… – очередной сильный порыв ветра припечатал меня к земле. Не в силах поднять головы, я всматривался в утреннее небо, но Бог уже исчез. Лишь плакучая ива качала ветвями, играя с северным ветром.

Так Стив нашёл Бога… или Бог его?.. Не думаю, что по прошествии всех этих лет это имеет хоть какое-то значение для меня.

***

Открыв глаза, я резко поднялся с земли. Как оказалось, слишком резко, слабость придавила меня, едва не уронив обратно. Испугано схватившись за первый попавшийся предмет, я сумел удержаться. Скосив взгляд в его сторону, понял, что это железный стол. Да и сам я не стоял, а сидел на рваном матрасе, прямо на полу. Так что про землю я тоже соврал.

Не понимая, где нахожусь, я огляделся. Матрас лежал в небольшой обшарпанной комнате, здесь не было ни настенных панелей, ни датчиков, ни сенсоров виртуала. В общем, ничего от современной инфраструктуры. Только голые стены с облупившимися и выгоревшими обоями. Да-да, именно обоями. Уж не знаю, в каком году их наклеили, но явно задолго до того, как познакомились мои дед и бабка. Повернув голову, заметил слева от себя окно из самого обычного стекла и пластика. За ним виднелась серая многоэтажка с такими же окнами. Просто экспресс в далёкое прошлое: