Нарком Кузнецов предложил Военному совету Черноморского флота проработать и донести план использования для ударов по базам противника торпедных катеров волнового управления, начиненных взрывчатыми веществами.

26 июня Октябрьский доложил Кузнецову план набеговой операции на Констанцу двумя торпедными катерами волнового управления, начиненными взрывчатыми веществами по 2,6 т каждый.

Операцию предполагалось произвести следующим образом. Развертывание средств должно было происходить из главной базы. В светлое время суток до Тарханкута торпедные катера должны следовать на буксире тральщиков. В районе Тарханкута до наступления темноты к тральщикам присоединяются два эсминца. Ровно в полночь в точке с координатами ш = 44°03′5, д = 31°35′0 тральщики отдают буксиры и возвращаются в базу, а торпедные катера следуют своим ходом за эсминцами со скоростью 25 узлов.

С рассветом в исходной точке было намечено рандеву с самолётами-водителями, настройка аппаратуры и съёмка личного состава с торпедных катеров на борт эсминца. Другой эсминец должен был осуществлять противолодочную оборону. На отходе эсминцы предполагалось прикрыть истребительной авиацией.

Атака Констанцы намечалась на 6 ч. 00 мин. – 6 ч. 30 мин. Объектами атаки должны были стать корабли, транспорты и плавучий док. Запасной целью были намечены причалы. Решение задачи требовало прорыва торпедных катеров в гавань.

Одновременно с атакой торпедных катеров предполагалось нанести удар по Констанце авиацией. Однако по неизвестным причинам эта операция была отменена.

Были и другие планы активного использования черноморских торпедных катеров, но и они все остались на бумаге.

Эти и другие действия командования Черноморского флота невозможно объяснить без учета самого важного фактора – патологического страха перед атакой итальянского флота и германского морского десанта в Крыму. Поэтому торпедные катера были необходимы для обороны наших военно-морских баз, а катера типа «МО-4» – для противолодочной обороны от многочисленных итальянских подводных лодок.

Удары же по Констанце командование ЧФ предприняло не столько для пресечения добычи и транспортировки нефти в Румынии, сколько для уничтожения скопища десантных судов, на которые уже загрузили отборные дивизии вермахта.

Начну по порядку. 22 июня в 7 ч. 15 мин. утра Военные Советы приграничных военных округов и нарком ВМФ получили директиву № 607, подписанную Тимошенко, Маленковым и Жуковым, где, в частности, говорилось: «На территорию Финляндии и Румынии до особых указаний налётов не делать».

А между тем уже в 4 часа утра румынские бомбардировщики Хе-111 и SМ-79 бомбили Тирасполь, Кишинев и Болград. Румыны были перехвачены советскими истребителями И-16. По нашим данным, лётчики 67-го истребительного авиаполка утром 22 июня сбили 4 румынских бомбардировщика, а сами не потеряли ни одной машины. Румынские данные отличаются с точностью до наоборот: они сбили четыре И-16 и не потеряли ни одного своего бомбардировщика.

Вообще за день в районе действия румынской авиации, по советским данным, было потеряно на аэродромах и в воздухе 37 самолётов. Эти данные, увы, следует рассматривать как ориентировочные, как из-за фальсификации советских источников, так и в связи с тем, что в этих районах действовали и германские самолёты.

По румынским данным, за первый день войны румынская авиация потеряла 7 бомбардировщиков и 1 разведчика. (По другим данным, потери составили 11 самолётов.)

В течение 23 июня ВВС Черноморского флота произвели три налёта на Констанцу. В них принимали участие 2 полка ВВС Черноморского флота: 2-й минно-торпедный авиаполк, вооружённый ДБ-3Ф, и 40-й авиаполк, вооружённый бомбардировщиками СБ. Организационно оба полка входили в состав 63-й авиабригады.