– Знаю.

– Там в глубине – мясной отдел. И там всегда до чертовой матери отличных отбивных и антрекотов. Притащи мне добрый кус мякоти – и мы потолкуем о спарринге и о чем хочешь. Расскажем и о твоем дружке, и о втором тоже.

Я размышлял секунд пять. Хотя размышлять тут было особенно не о чем.

– Ладно.

– Мякоть, запомнил?

– Ясно. Она сочней.

Сучка эта рассыпалась довольным хохотком. И подбородком показала на меня боксеру и борзому:

– Вот, вашу мать, учитесь. Настоящий боец. Не рассусоливает.

Все получилось проще некуда – плевое вышло дело. Я остановился в дверях супермаркета и заглянул внутрь. У входа, привязанная поводком к велосипеду, ждала хозяина маленькая собачка, которая поглядела на меня с любопытством и сказала надменно:

– Я бы на твоем месте не торчал здесь. Того и гляди, приедут люди в зеленом таком фургоне, а они не любят, когда собаки гуляют сами по себе.

Я взглянул повнимательней. Это был кобелек йоркширского терьера, чистенький и ухоженный, с шелковистой кудрявой шерсткой, очень весь такой вылощенный и стильный. Такие обычно передвигаются у хозяйки на руках, а спят на диванных подушках. На темени у него был даже завязан бантик, чтобы шерсть не лезла в глаза.