– Поэтому обогнали тебя? А если они куда-то спешат?

– Куда им спешить? Понтуются просто.

– Да и черт с ними. Сбрось скорость и иди в том же режиме, что и прежде.

– Есть! Но проучить британцев надо.

– Вот во время состязаний и проучите. Делом, а не пустыми понтами.

Лобачев вздохнул и спросил:

– Я музыку включу?

– Давай радио. Послушаем, какие песни в Суринаме поют.

Эфир был забит американскими и британскими станциями.

Прапорщик выключил радио, вставил диск, купленный в Москве.

– Вот это нормально, а то не пойми что.

До Парамарибо они добрались за пятьдесят минут, въехали в город ровно в полдень.

– На улице, господа-товарищи, тридцать два градуса! – сообщил прапорщик.

– Да, как говорится, не май месяц.

– Здесь и в мае доходит до тридцати, да еще сезон дождей.

Серданов повернулся к Снегиреву:

– Верни путеводитель!

Старший лейтенант передал командиру брошюру.

Полковник пролистал ее и спросил у Лобачева:

– Мы где сейчас?

– На улице, перед мостом.

– Вижу, что не в поле. Как называется улица?

– А черт ее разберет. Название из трех слов, прочитать не могу, далеко.

– Ага, вижу. Давай к мосту, там влево, по главной, к зоопарку.

– А чего мы забыли в зоопарке? – спросил Снегирев. – У нас рядом с полигоном лес с полным набором здешней живности.

– А куда хочешь? Может, в мечеть или в католический храм?

– На рынок. В таких городах все самое интересное на базарах.

– Все так считают? – спросил полковник.

Офицеры выразили солидарность со Снегиревым.

– Тогда поехали на центральный рынок. Он на берегу реки Суринам. – Серданов глянул в путеводитель. – Кстати, это мост Жюля Вейденбоса. Не знаю, какие заслуги имел этот господин, но мост один из крупнейших в стране и во всей Южной Америке. Длина – полтора километра, высота – пятьдесят два метра.

– Тоже мне достопримечательность, – проговорил Лобачев. – Мост большой, да, но не из ряда вон.

– Ты поворот не пропусти, – посоветовал полковник.

– Как его пропустишь? Сразу у моста на набережную.

Вскоре они добрались до цели, припарковались на платной стоянке недалеко от стационарного полицейского поста. Руссо туристо пошли на рынок и сразу попали в ряды, где продавали мясо, рыбу, фрукты, овощи. Торговцы, как и везде в мире, были назойливыми, громко расхваливали по-голландски свой товар.

Холин попытался узнать, где можно купить кожаные изделия, сувениры, и это ему удалось, пусть и с немалым трудом. Оказалось, что на рынке под эти товары было отведено особое место.

Кожу они увидели сразу. На лотке лежали туфли, ботинки, полусапожки.

– Я такую обувку в Москве в элитном магазине видел, – заявил Снегирев.

Все подошли к лотку.

Торговец оживился и выдал пулеметную очередь, состоящую из голландских слов, но потенциальные покупатели, конечно же, ничего не поняли.

Снегирев поднял руку:

– Стоп!

Бизнесмен суринамского разлива понял это и замолчал.

Старший лейтенант указал на полусапожки:

– Кожа?

– Вет хет нит.

– Чего?

– Да не врубается он, – проговорил прапорщик Лобачев.

– Ну и черт с тобой! – Офицер взял в руки полусапожки, помял их, осмотрел их. – Сколько?

Торговец отрицательно покачал головой:

– Вет хет нит.

– Вот заладил одно и то же.

– Ты ему баксы покажи, – посоветовал приятелю Лобачев.

– Точно! – Старший лейтенант достал доллары и показал на полусапожки.

Торговец понял и растопырил пальцы.

Снегирев вытащил пять долларов.

– Так?

Продавец отрицательно покачал головой.

– Ты охренел? – воскликнул Серданов. – Сапоги за пять долларов?

Старший лейтенант достал пять купюр по сто долларов.

– Так?

– Я, я!

– Значит, ты согласен? Хорошо. Беру. А померить?

Торговец понял его, утвердительно закивал, выставил перед лотком стул, бросил фанерку и большую ложку для обуви.