Пальцы Лауры стиснули его локоть, она рефлекторно схватилась за отворот куртки, будто что-то ища. Джузеппе не успел ничего сделать, только крепко обнял Лори, готовясь отпрыгнуть с линии атаки громадной гориллы, мчащейся на них со скоростью…

– Разрешите представить – мобильный юнит экозащиты проекта «Wildlife program»[3],– скромно блеснул очками Ямагучи. – Новое слово в активной экологической защите: революционные разработки в области нанотехнологий, уникальный механизм энергопитания, сверхвысокая степень пассивной защиты. Жозеф, не тычь в него карабином. Ты же его с пеленок знаешь – сам распаковывал.

– Так-то оно так… – Рейнджер неохотно опустил оружие, с опаской глядя на огромную фигуру, замершую в неподвижности в метре от группы. – Господин Ямагучи, нам и вправду нужна эта штука?

– Он послушный. – Ямагучи щелкнул ногтем по интерфейсу. – Дай лапу, малыш.

Гигант медленно опустился на корточки и протянул правую лапу Лауре.

– Не унижайте его. – Лори коснулась черных пальцев, каждый из которых был шириной вполовину ее ладони. Она прищурилась, погладила густую черную шерсть, под которой бугрились синто-мышцы, взглянула в глубокие черные глаза, блестящие из-под нависающих надбровных дуг. – Он воин.

Ямагучи молча сиял.

– А что такое сверхвысокая степень пассивной защиты? – поинтересовалась Лаура.

Японец подошел к юниту, извлек из кармана перочинный нож и, размахнувшись, воткнул лезвие в черную ладонь.

– Что вы… – вскрикнула Лори, но тут же осеклась.

Техник рывком выдернул нож.

– Засекайте время, Лаура-сан.

– Уже, – растерянно пробормотала Лори, наблюдая, как порез на глазах затягивается. – Тридцать секунд. Но как?

– У нашего юнита есть не только скелет, но и кровь, – пояснил Ямагучи. – Точнее, взвесь нанитов в полимерной плазме. Это автономная система с распределенным принципом вычислений. Центральный процессор может отдавать указания – что и в какой точке надо модифицировать, но система сама способна восстанавливать элементы конструкции. И видоизменять их. В разумных пределах, конечно.

– Просто поразительно. – Лаура обошла вокруг застывшей на корточках четырехметровой гориллы. – И вы не боитесь сообщать такую информацию?

– Лаура-сан, ну что вы, – японец широко улыбнулся. – Все, что я вам сообщил, можно будет прочитать в рекламной статье. Это не коммерческая тайна. Вот, скажем, технологию создания нанитов или программные алгоритмы вам никто не разгласит. Думаю, вам это и не интересно?

– Не особенно, – сказала Лаура. – Мне другое интересно. Ведь это точная копия самца горной гориллы, серебристая полоса на спине – это же у самцов, да, Джузи?

– Да, – кивнул Джузеппе.

– Надо же – и с размерами не ошиблась. – Лаура положила руку на спину гориллы, возвышавшуюся над ней, несмотря на то, что юнит сидел. – Какая шерсть мягкая. Но почему он такой большой, гориллы же обычно меньше?

– Чтобы браконьеры боялись. – Ямагучи был сама серьезность. – Они от одного его вида в штаны положат, так, кажется, говорится?

– Да я сам чуть не положил, – пробормотал рейнджер. – Как представлю, что эта штука может взбеситься. Тут гранатомет нужен, чтобы ее утихомирить.

– Гранатомет? Нет-нет, – техник замотал головой. – Жозеф-сан, гранатомета мало.

Судя по мрачной физиономии, рейнджера это известие не обрадовало.

– Не бойся, Жозеф, без работы он вас не оставит, – подбодрил Джузеппе. – Сам знаешь, сколько дел в парке.

– Знаю, – вздохнул Жозеф, – но нашим эта штука не по душе. Да, Луи?

– Замба. Замба Мангей, – прервал молчание Луи. – Нехорошо.

– Кажется, это значит «ужас леса» на лингала? – заинтересовалась Лаура. – Никак в языках банту не разберусь. Столько диалектов.