Периодически киллер брал с переднего сиденья бинокль и посматривал в сторону трассы. И вот наконец его терпение было вознаграждено. Знакомый «Мерседес S-600» вальяжно повернул и пронесся мимо в сторону Карпинского.

Киллер прикурил сигарету и откинулся на спинку. В глазах его появился лихорадочный блеск. Слишком долго он подбирался к Малькову, и вот этот момент наконец-то приблизился. Киллера даже начало слегка колотить…

– Спокойно! Спокойно… – проговорил он, глубоко затягиваясь.

Докурив сигарету до конца, он закрыл глаза и постарался расслабиться. Не сразу, но это удалось. Мандраж ушел, тело налилось тяжестью и теплом.

Киллер отдыхал пять минут, потом резко вздохнул, сжал до боли кулаки и открыл глаза. Пора было действовать…

Некоторое время Мальков неподвижно смотрел на Логинова, потом вскочил на ноги и патетически вскрикнул:

– Да вы что, издеваетесь? Я же вам объяснил, что миллионы россиян ждут наших законов! И я просто не имею морального права поддаться угрозам какого-то маньяка! Как человек! И как гражданин…

– Ну что ты скажешь? – вздохнул Логинов и без разрешения потянулся за сигаретами. Щелкнув зажигалкой, он выпустил в сторону струю дыма и поднял руку:– Петр Петрович, я вас прошу: оставьте свои проникновенные спичи для парламентской трибуны. Сейчас они совершенно неуместны. Речь идет о вашей жизни…

– Да, именно! – вскрикнул вошедший в раж депутат. – Речь идет о моей жизни, и я, не задумываясь, положу ее на алтарь отечества…

Тут Виктор понял, что надо что-то делать, и вдруг грохнул кулаком по столу.

– Сядьте, я сказал!

В его голосе прозвенел металл, и это подействовало. Мальков осекся и недоверчиво уставился на Виктора.

– Вы что, угрожаете мне в моем доме?

– Нет. Просто пытаюсь перевести разговор в конструктивное русло.

– Это неслыханно… О вашем возмутительном поведении я сообщу руководству.

– Сообщайте, это ваше право. Но прежде, пожалуйста, меня выслушайте.

– Хорошо, – опустился в кресло Мальков. – Я вас внимательно слушаю. Но вам придется за это ответить.

– В том-то и дело, – кивнул Виктор, – что за свою работу я привык отвечать. А заключается она в данном случае в обеспечении вашей безопасности. Я ведь к вам не из школы бальных танцев приехал. Я профессионал и представляю серьезную организацию…

– Я знаю, что такое ФСБ. Вы теряете время.

– Да нет, Петр Петрович, я вам просто пытаюсь максимально доходчиво объяснить возможные последствия. Это тоже моя работа. Представьте, что у вас закололо в боку. К вам приехал врач и говорит, что у вас аппендицит. И нужна срочная операция. А вы, ссылаясь на занятость, отказываетесь от госпитализации.

Мальков, выслушав Виктора, слегка развеселился:

– Значит, доктор Боткин, вы прописываете мне госпитализацию в этом доме…

– Да. Потому что в противном случае слишком велика вероятность летального исхода. Скажем, от перитонита… – пыхнул сигаретой Логинов.

– Ну что ж, сравнение яркое. И каков же период госпитализации?

– Пока не исчезнет угроза вашей жизни. То есть пока мы не выявим автора письма. Я об этом уже говорил.

– Я понял. Но о каком конкретном сроке идет речь?

Виктор только развел руками:

– Несколько дней, неделя. Возможно, даже месяц…

– Это исключено! – решительно покачал головой Мальков. – Боюсь, что от вашего лечения, доктор, я буду вынужден отказаться.

– Но вы осознаете степень опасности?

– Да. Осознаю. Но лечиться буду у личных врачей…

– Вы имеете в виду свою службу охраны?

– Да, Виктор Павлович. Не только вы профессионал. Эти люди прошли Главное управление охраны.

– ГУО, – вздохнул Виктор, – дело, конечно, хорошее. Но, боюсь, они не прошли Чечню…