– Ну, хорошо, – и увел соперника.

– Давай-ка я тебя посмотрю, – велела Лида, берясь прохладными ладонями за мои виски…

Некоторое время я послушно выполнял ее команды, она придирчиво осматривала меня, оттягивала веки, заставляла водить глазами… В общем, я чувствовал себя нормально, хотя, разумеется, всякий бой – тяжелая нагрузка, тем более бой с сильным противником. Причем это нагрузка как физическая, так и психологическая, энергия уходит из тебя – слов нет! Правда, не сразу это почувствуешь.

Выполняя Лидины рекомендации и испытывая самые приятные ощущения от ее прикосновений, я не забывал поглядывать за эвакуацией. Она шла четко, организованно, народ проникся, выполнял все рекомендации омоновцев. Я видел, что шеф внимательно следит за этим, параллельно ухитряясь делать множество всяких дел – к нему подбегали то один, то другой, он авторитетно распоряжался, один раз кому-то позвонил по мобильнику, и взгляд его при этом стремительно обегал пустеющий зал.

– Ну, в общем, в пределах нормы, – с облегчением вынесла профессиональный вердикт Лида. – Я бы, конечно, посоветовала день-два воздержаться от физических нагрузок, а лучше и вовсе отлежаться, но не знаю, насколько ты послушаешь, ты ведь вечно себе на уме…

– Слушаю и повинуюсь, – улыбнулся я. – Ты мой персональный медик, стало быть, твои рекомендации для меня закон.

Она посмотрела мне в глаза. Многое было в этом взгляде. И не стесняясь, она обхватила меня руками, уткнулась лицом в левое плечо… показалось, что вот-вот заплачет, но она только всхлипнула, оторвалась от меня, вытерла глаза насухо.

– Все хорошо, – сказал я с чуть искусственной улыбкой.

Не то, чтобы я не верил, что все будет хорошо. Но, анализируя обстановку, понимал, что будет все сильно непросто. А уж вырастет из этого хорошо или нехорошо – предсказать нельзя.

Меж тем эвакуация завершилась. Последние зрители покинули зал. Шеф вдруг оторвался от разговора с кем-то из членов оргкомитета, крикнул мне:

– Боец! Не уходи, дождись меня, – и с майором они поспешили в фойе.

– Слушай! – спохватилась Лида. – Тебе же одеться надо! Где твоя одежда?

– Там, в гардеробной все, – я махнул рукой. – Я думаю, ребята принесут, когда свои вещи забирать будут.

– А где они, твои ребята?

– Да там же, за кулисами. Думаю, и там тоже ОМОН, сейчас блокирует их. Но через минут пять это кончится. Ну, десять максимум.

– Ты думаешь?..

– Уверен.

И оказался прав. Десять-не десять, но минут семь прошло, прежде чем в проходе возник шеф. И сразу же галдящей радостной оравой из-за кулис вывалились Степаныч, Ракитин, Танк, Юра…

– Боец! Поздравляю! Как ты его!.. Знай наших!.. А нас там ОМОН чуть не прессанул. Стоять, говорят, и ни с места, пока операция не кончится!

– Служба такая, – усмехнулся я, вспомнив слова майора.

– А чо это вообще было-то?! – простодушно изумлялся Танк.

– А это, братан, продолжение того, что было в Ростове… – начал было я, но Степаныч прервал:

– Ладно, черт с ним, – резко отмахнулся он. – Надоело про эти дела слушать! Еще наслушаемся. Ты вот что, Серега! Ты теперь о перспективах думай…

Так-то оно, конечно, так. И перспективы есть, это верно. Но чем выше взбираешься по лестнице – по любой, в любом смысле – тем трудней каждый следующий шаг. По крайней мере, мне так кажется, не знаю, прав я или нет… Может, и не прав. Жизнь рассудит. А то, что про «эти дела» мы еще наслушаемся, и мало того, еще с ними столкнемся – так это Степаныч золотые слова сказал. К сожалению.

Пока мы так переживали последние события, шеф с хмуроватой улыбкой приостановился поодаль, стоял, наблюдая. Когда эмоции поутихли, он подошел: