Порылась в сервисах доставки, узнала, что экспресс-заказы в два раза дороже обычных. Но уже через час у меня на руках было три килограмма отборной замороженной корюшки, которая уже начала подтаивать и попахивать огурцами.

Русалки, весь этот час выносившие мне мозг заунывным пением, тут же замолчали и уставились на пакет с рыбой. Отвела руку в сторону, выпученные глазки собеседниц повернулись вслед за пакетом вправо. Повела в другую сторону – русалки послушно переместились влево.

За спиной залаяла собака. Оглянулась: мужчина средних лет уставился на меня с открытым ртом. В глазах страх и обещание сегодня же доложить обо мне в полицию.

Ну да, видок у меня замечательный: мокрая с ног до головы, верчу над водой рыбу. Во второй руке туфля! Сама босая! Кроссовки-то в машине оставила, потому что промокли. Знала бы, что каблук отвалится, в мокрых кроссах бы пошла!

Дождалась, когда мужик с мелкой тявкалкой уйдёт, кинула в залив волосы умерших и приказала:

– Клянитесь смертью вашей, что больше не станете охотиться в заливе на жителей местных, – подумала и добавила. – И на неместных, ни на кого из людей.

– А нам что за это? – ехидно спросили из воды, подплыв ещё ближе.

– Корюшку каждый месяц приносить буду.

– Каждую неделю!

– Раз в три недели и один килограмм, – раз начались торги, победа моя близка! А голоса колокольчиками звенели наперебой:

– Два килограмма, но каждую неделю!

– Один килограмма, но раз в месяц! – не соглашалась я.

– Два килограмм, но раз в две недели!

– Один килограмм, но два раза в месяц!

– Два килограмма, но три раза в неделю!

– Два килограмма, но два раза в неделю!

– Согласны! Клянёмся! – хлопнули хвосты по воде, затапливая волосы умерших. Над водой поднялся зелёный туман, принимая клятвы потусторонних созданий.

Я высыпала корюшку в воду и со спокойной душой побрела к машине. Осмотрела свою «КИА Рио», после утренней аварии ей требовался ремонт. Небольшой и несрочный, но всё равно обидный. Ведь три часа простояла в ожидании гаишников, а они меня почему-то виновной признали. Мол, «не двигалась в потоке». Да я, вообще, стояла. Как может стоящая на месте машина быть причиной аварии?!

«Пораньше освободишься, – вспомнила обещания начальника, посмотрела на полную луну над ЗСД и задумалась.

Прокрутила разговор с русалками в голове. И поняла, что я третий раз за день окотовасилась.

***

– Утречко! Отрываем щупальца от кровати, трясём филеем и ползём на тренировку! Не ленимся! Голова выше! Глаза открыты! Не отбрыкиваемся!

Да, вот такой у меня несносный будильник. Гад черноухий, а не будильник. Мягкие лапки переступили по одеялу, а невежливый баритон удивился:

– Васька, я не понял, ты вставать не собираешься? Ты уже на три минуты выбиваешься из графика! А как бочкА наши лакомые жиром заплывут?!

И смартфоном меня по лбу ударил, негодник!

– Успею, Феофан Валерьянович, дайте поспать в кредит.

Феофан Валерьянович очень любит, когда его называют по имени отчеству, и обычно отстаёт, позволяя поваляться ещё немного. Но, видимо, не сегодня.

– А не надо было вчера допоздна сериалы слезливые смотреть! Думаешь, я не знаю, что ты втихаря «Друзей» пересматриваешь?! И без меня!

– Не повторится!

– Клянёшься?

– Мамой клянусь!

– Смартфоном клянись.

– Ну вы и зануда, Феофан Валерьянович!

Нащупала рукой что-то большое и мягкое, предположительно, подушку, и запустила этим в пристающий ко мне будильник. «Этим» неожиданно оказался сам Феофан Валерьянович, который с громким несвойственным ему мяуканьем совсем непрезентабельно отлетел в стену.

Конечно, я тут же вскочила и, теребя рюши на своей пижаме, затараторила: