– Нет, тебя точно на воспоминания потянуло, – муж отозвался с легким раздражением. – Лучше бы я на похороны один съездил. Ну помню, а чего?

– Ты тогда из-за этого сна на станцию пришел?

Игорь помолчал и произнес с неохотой:

– Если быть точным, я в аптеку ходил, бабушке лекарство купить. А потом уже про сон вспомнил и до станции дошел.

– А ты мне не так тогда рассказывал!

– Да какая разница, как я рассказывал?! Все уже быльем поросло. Кстати, а зачем ты тогда в Быстрицу приезжала? Молчишь? Я вот ни разу не спросил, хотя мог бы. Просто мужчины, в отличие от женщин, на пустое любопытство время не тратят.

– Почему ты злишься?

– Я не злюсь. Но считаю, надо делом заниматься. И так почти три дня потерял, а у меня заказов куча. Клиенты на дороге не валяются. Хотел же еще вчера после похорон уехать, а ты заныла: надо на поминки остаться, неудобно перед родней. Остались, сутки потеряли.

– Чего ты придумываешь?! – Таня возмутилась. – Сам собирался с сестрой по поводу бабушкиного дома вечером спокойно переговорить, а теперь на меня сваливаешь.

Муж притормозил, вписываясь в поворот, и отрывисто бросил:

– Хватит базлать, а то опять поругаемся. Вон, видишь – магазинчик. Я здесь на обочине подожду, а ты слетай мигом.

Машина остановилась. Игорь отстегнул ремень и сказал, открывая дверцу:

– Вылезу, в багажник загляну. Чего-то стучит, не пойму. Сигареты не забудь, подруга.

В небольшом стеклянном павильоне скучала раскрашенная, как папуаска, продавщица неопределенного возраста. Таня пробежалась взглядом по полкам:

– Мне бутылочку воды без газа и вот эти сигареты.

Она полезла в карман и тут же вспомнила, что оставила кошелек в автомобиле. Однако пальцы нащупали бумажку – долг Олега! Извлекла из кармана пятьсот рублей. Продавщица, увидев купюру, поморщилась:

– У нас сегодня просто мертвый сезон. Девушка, а помельче есть? Хозяин час назад выручку забрал, мне даже разменять нечем. Или, может, еще чего-нибудь купите?

Внезапно лицо «папуаски» исказилось, глаза начали выкатываться из орбит, будто увидели за спиной покупательницы нечто ужасное. Таня резко повернула голову назад, к стеклянной стене павильона. Скользя по дороге, прямо на стоящий на обочине вольво с огромной скоростью летел бензовоз. Секунда – и темнеющее к вечеру пространство озарила яркая вспышка…

…Старуха медленно подняла лицо и уставилась Тане прямо в глаза. Взгляд нес в себе такую концентрацию тревоги, что у девушки снова, как и несколько минут назад на тротуаре, закружилась голова. Она качнулась на скамейке, но старуха крепко держала за руку.

«Однако опасайся – сны человеческие блуждают в ночи, и рок всегда оставляет выбор между добром и злом. Посланный сигнал может по ошибке попасть к другому, и тогда – жди несчастья. Каждому предопределена своя тропа, ступишь на чужую – не избежать гнева судьбы…»

– Женщина, так вы решили, чего будете брать?

Продавщица смотрела с недоумением на странную покупательницу. Таня вздрогнула, встряхнула головой: сквозь стеклянную стену она разглядела силуэт мужа, склонившегося над багажником. Перевела взгляд на левую руку, разжала кулак: на ладони лежала смятая купюра.

«Вот это дела. Снова галлюцинации начались. С чего бы? Напугала продавщицу».

– Я сейчас куплю все… Только вот кошелек из машины принесу.

Вышла на улицу и остановилась у входа. Игорь уже сидел в машине. Надо было идти за кошельком, но ноги будто приросли к бетону, припорошенному легким снежком. И она продолжала стоять около павильона, словно чего-то ожидая…

«Олег!» – вдруг окликнула Таня. Неясная, беспокойная мысль мелькнула в сознании и спровоцировала на спонтанное действие. Мужчина остановился и обернулся.