Слова участники компании вообще не запоминали. Запоминали только манеру общения, которая давала о человеке необходимую для них информацию. Возможно, если бы Максим ворвался на базу с радостным криком: «Я сегодня бегал в лесу и познакомился с очаровательной девушкой!», тогда бы на него обратили внимание. Нет, их бы не заинтересовало, что это за девушка и как Максим с ней познакомился. Они бы просто стали более внимательны к Максиму, налили бы, например, ему пива или предложили погрызть сухарики, спросили бы, нравится ли ему та или иная песня или машина, несмотря на то, что Максим не разбирался в машинах, о чём он не раз говорил.

– Разве ты не знал, что я бегаю ещё со школы?

– А, это у нас, что ль, в лесу? Ясно. У меня на работе есть один пацан. Он тоже бегает. Он вообще какой-то…

Максим уже много раз слышал историю про ненормального слесаря на работе Клима. И всё время Клим рассказывал эту историю после того, как Максим упоминал о своих занятиях бегом.

– И ты хочешь сказать, что все бегуны – такие, как тот твой приятель? – спросил Максим, вспоминая Свету. Вот кто самый нормальный человек на свете!

– А ты что, серьёзно хочешь этим заняться? – вопросом на вопрос ответил Клим.

– Ну, у меня вообще неплохо получается. В будущем, может, стану профессионалом. Годам так к сорока.

– Тогда нечего тебе здесь делать. Здесь накурено, а спортсменам надо беречь лёгкие, – встрял в разговор Гена, и Максим ожидал примерно такой его реакции. Именно поэтому он говорил неуверенно, полушутя. Так-то он был уверен, что скоро станет профессионалом. Просто он не хотел, чтобы ему кто-нибудь завидовал. Гена гордился тем, что из всех парней в компании он курит и пьёт меньше всех, поэтому ему было неприятно терпеть присутствие в его владениях человека, способного отобрать у него титул Мистер Трезвость. Он получал удовольствие при виде пьяных Тёмы и Гарика, и группа «Кранч Фактор», несомненно, распалась бы быстрее, если б Тёма и Гарик бросили пить, нежели если бы они же стали напиваться ещё чаще.

– Ничего страшного с моими лёгкими не случится, Ген.

– А чем ты будешь зарабатывать себе на жизнь до тех пор? – спросила Тома.

– Где ты учишься? – недоумённо спросил Клим.

Максим объяснил одному из лучших своих друзей, что он уже перешёл на второй курс факультета по психологии. При этом Максим следил за выражением лица Гены, у которого было восемь с половиной классов школы, поэтому он не любил, когда в его присутствии говорят об университетском образовании.

Разговор начинал Максиму надоедать. Он шёл на базу с желанием поговорить, и уже в первые минуты разговора стал сожалеть, что вообще завёл о чём-то разговор. К счастью, на базу вкатились Гарик и Тёма. Последний сразу же завалился на диван, Гарик же сел на стул. Зато Клим устроился прямо в коробке, предназначенной для мусора, сказав, что надо поспать хотя бы минут десять, а то голова не соображает. А ещё через несколько минут подошёл и Саня.

Саня вошёл на базу, где царила тишина, несмотря на то, что сегодня здесь собрались все. Когда Саня здоровался с Максимом, он подумал, что у кого-то сегодня день рождения, потому что Максим появлялся в компании крайне редко, чуть ли не по праздникам. Но когда Саня здоровался с недовольным Геной, сидящим за барабанной установкой голым по пояс и держащим здоровые руки на груди, он понял, что сегодня будничный день. С главной причиной Гениного недовольства Саня не смог поздороваться, потому что она – в лице Тёмы – сопела на диване. И только это сопенье нарушало царство тишины. Были здесь и Тома с Лизой, которым, естественно, происходящее нравилось не больше, чем Гене. Потому что всё недовольство Гены было направлено на алкоголика Тёму и сидящего словно на иголках Гарика, который, казалось, был бы рад стать человеком-невидимкой, а девицам легкого поведения просто нравилось видеть Гену, недовольного ими самими. В коробку, предназначенную для мусора, втиснул своё большое тело Клим.