– Ты имеешь в виду Старуху?

– «ИИмперию».

– А наш «Баталер»?

– Он подчиняется нашей «ИИмперии», но, возможно, и он ведёт войну с противником, превратив её в игру. Хотя у его хозяина другая стратегия, посильнее.

– Какая?

– Постепенно перехватить власть в России, а потом и на Земле, создав на базе человечества единую нейросеть.

Стефания покачала головой:

– Так далеко вперёд я не заглядывала. Но если ты прав, нас ждут кошмарные времена!

Иннокентий качнул головой в ответ:

– Думаю, никто из людей не догадается и даже не почувствует, что они стали винтиками, а точнее, нервными узлами единой разумной нейросети. Боюсь, мы скоро перестанем понимать, что и ради чего делают искины, к чему стремятся и о чём мечтают.

– Мечтают? – фыркнула девушка. – Роботы? Ты веришь, что искины станут личностями и научатся чувствовать?

– Только не искины, они суть клетки единого цифрового механизма и тоже войдут в единую распределённую систему, которая и станет одной большой Личностью.

– Глубоко копаешь, – сказала Стефания с ноткой скепсиса в голосе. – Не каждому философу придёт такое в голову. Я думала, ты обыкновенный дивер.

– Больше математик, чем дивер, – признался он, не обижаясь. – Просто получил хорошую спецподготовку.

– Слушай, я о Таллии. Почему его нет тут, в сто двенадцатом реале?

– Потому что сто двенадцатый реал не следует прямо за сто одиннадцатым.

– Почему?

– Считать реальные выходы я начал для себя, но между ними могут быть десятки реалов, схлопнувшихся при рождении, и, скажем, сорок первый не следует за сороковым, а может быть, сто сорок первым. Просто сорок первый он для меня.

– Ничего не поняла!

– Как-нибудь объясню.

После девяносто девятого они посетили ещё несколько реалов, закончив поход в трёхсотом, вернее, дойдя до трёхсотого, так как в этой ветви Мультиверсума их ждал сюрприз.

Поход начали ночью, когда над Одессой перестали дребезжать вражеские дроны. Мощная РЭБ-ПВО города успешно сбивала турецкие и южно-корейские беспилотники, но изредка пропускала «бабы-яги» и «несушки», как беспилотники с боеприпасами называли бойцы-зенитчики, и настал час тишины.

Переодевшись на всякий случай в свои продвинутые «скорпионы», прекрасно защищавшие владельцев от пуль и осколков, кюар-путешественники вошли в канал перехода, Иннокентий досчитал до трёхсот (перелистывание мембран давалось ему без труда), и пара вышла в странном облаке светящегося тумана, мгновенно потеряв вес: здесь царила невесомость!

Стефания невольно вскрикнула.

Шлемы «скорпионов» автоматически загерметизировали головы владельцев: то есть закупорили уши чашками звукозащиты, ко рту и носу прижали антигазовые маски, на глаза надвинули очки, – и позволили им на несколько секунд выдержать атаку запахами, дымом и холодом.

Датчики радиации и отравляющих веществ костюмов не выявили в облаке ничего опасного, если не считать почти полное отсутствие кислорода, однако Иннокентий не стал рисковать здоровьем спутницы, да и своим тоже, и через полминуты созерцания тумана они вернулись в родной восемьдесят восьмой реал.

Разгерметизировались, откинули шлемы.

– Что это было?! – осведомилась Стефания удивлённо.

– Что ты видела?

– Почти ничего.

– Там в глубине летали какие-то глыбы.

– Куда мы попали? В верхние слои земной атмосферы?

– Скорее всего, это облако газа. Могу предположить, что Земля взорвалась, и от неё осталось только скопление газов и куча обломков, поэтому в облаке отсутствует гравитация.

– Земля взорвалась?! – не поверила девушка. – Почему?!

– Это всего лишь предположение.

– Но это же ужасно! Неужели в этом реале началась атомная война?!