Мама засмеялась, но я видела, что сама она очень переживала, как я приму её отношения с чужим мужчиной. Ведь это её первый роман после смерти отца восемь лет назад.

– Я переживаю, что ты останешься одна. Может, поедешь с нами?

– Глупости не говори, только ребенка тебе там и не хватало. А потом, мам, я реально так устала за эту неделю, ты себе даже не представляешь как. Я думаю, что в выходные даже носа из-под одеяла не покажу.

– Ты кушать главное не забывай, а то с этой работай отощаешь совсем.

– Не переживай, тортик себе куплю.

Уже засыпая, подумала о маме. Всё-таки как хорошо, что в её жизни снова появилось такое понятие как женское счастье. И правда, чудеса! Вот только где же моё счастье завалялось?

Прошло три недели, я втянулась в работу. Приходила в семь сорок пять, кофе себе, кофе шефу, и я готова к рабочему дню. С шефом у нас установилось некое перемирие. Он не цеплял меня, а у меня не было необходимости защищаться. Правда, продолжались звонки от его баб, но тут я выкрутилась. К его приходу в почте всегда висело письмо с кратким отчётом по звонкам, и мне не приходилось обсуждать их с ним лично.

Работы было много, помимо текучки шла подготовка к конференции с участием иностранных партнеров. Смолин будет делать доклад, поэтому нужно подготовить презентацию с кучей различных данных. Она состоится в эту пятницу, и у меня начался новый виток мандража, явно ведущий к нервному истощению.

Также я потихоньку вошла в чат как участник. То в одной теме поболтаю, то в другой. Завелись пару виртуальных приятелей по переписке. Мне было важно, чтобы не возникло ассоциации с приходом Blueberry в чат и реальным выходом на работу Веры Кольцовой. По наблюдениям, в компанию приходили один-два новых сотрудника в неделю, да и старые периодически регистрировались. Так что практически одновременно со мной в чате появились Снежинка и Торнадо. С Градовым мои отношения становились всё лучше и лучше. Я бы сказала, мы подружились. Оказалось, он всего на два года старше меня, у нас много общих тем, и основная из них – это посплетничать про наше непосредственное руководство.

Смолин застал пару раз Сергея у нас в приёмной, когда мы мило болтали. Градов, как обычно, опирался о мой стол задним местом. Шеф устроил мне выговор за болтовню в рабочее время и сказал, что в следующий раз это будет расценено как вторая ошибка. Поэтому я стала сама заходить к Сергею, но чаще мы общались в столовой или могли выйти в обед погулять в ближайший сквер. Лето стояло прекрасное.

Шеф Градова вернулся ещё неделю назад. Как и говорила Настя, внешне он оказался очень привлекательным мужчиной лет тридцати пяти. Высокий блондин, волосы вились, даже несмотря на короткую стрижку, всегда широкая улыбка. Я присутствовала на паре совещаний и заметила, что среди руководства он душа компании и балагур. Все подшучивали над ним, а он рассказывал смешные истории из последней командировки. Лично мы пока не общались, только здоровались, встречаясь в его же приёмной или коридорах. Смолин в разговорах на отвлеченные темы участия не принимал, просто наблюдал со стороны.

Сегодня вторник, шеф приходит к десяти. В первый свой вторник я совсем забыла об этом, как обычно, к восьми отнесла шефу кофе и только ближе к девяти, когда моё удивление отсутствием пунктуального Олега Павловича зашкалило, я вспомнила про вторники. Но считаю, что не удивительно забыть об этом в том потоке информации, который вывалила на меня Настя в первые два дня.

Ближе к обеду позвонил Градов.

– Вера Павловна, салют!

– Привет, Сергей Михайлович!