– Ты – Желе Биггс? – спросил Дукалион.

– Разве не похож?

– Недостаточно толстый.

– Когда я был звездой шоу «Десять в одном», весил в два раза больше. Теперь вот наполовину усох.

– Бен посылал за мной. Я – Дукалион.

– Да, я так и понял. В прежние времена такое лицо, как у тебя, было золотой жилой для карнавального шоу.

– Там была работа для нас обоих.

Биггс отступил в сторону, знаком предложив Дукалиону войти.

– Бен много рассказывал о тебе. О татуировке не упоминал.

– Она новая.

– Татуировки сейчас в моде, – заметил Желе Биггс.

Переступив порог, Дукалион попал в простор-ный, но убогий холл.

– Я всегда следил за модой, – сухо ответил он.

Та часть «Люкса», что находилась позади большого экрана, представляла собой лабиринт коридоров, кладовок и комнат, в которые не мог бы попасть ни один зритель. Тяжело дыша, обильно потея, Желе шел мимо коробок, тронутых плесенью картонных ящиков, афиш, развешанных по стенам, и рекламных щитов старых фильмов.

– Бен написал на конверте семь фамилий, – прервал молчание Дукалион.

– Однажды ты упомянул монастырь Ромбук, вот он и решил, что ты можешь быть там, но не знал, какой ты пользуешься фамилией.

– Не следовало ему рассказывать кому-либо о моих фамилиях.

– Если я и знаю твои вымышленные фамилии, это не означает, что своими чарами смогу подчинить тебя себе.

Они прибыли к двери, покрытой толстенным слоем зеленой краски. Биггс открыл ее, включил свет, взмахом руки предложил Дукалиону войти первым.

За дверью находилась уютная, пусть и без единого окна квартира. Маленькая кухня примыкала к комнате, которая одновременно служила и спальней, и гостиной. Бен любил книги, так что две стены занимали уставленные ими стеллажи.

– Ты унаследовал хорошее гнездышко, – добавил Желе.

Ключевое слово ударило Дукалиона, как хлыстом.

– Унаследовал? Ты это о чем? Где Бен?

На лице Желе отразилось удивление.

– Ты не получил моего письма?

– Только от него.

Желе сел на один из хромированных, с красной виниловой обивкой стульев, что стояли у обеденного стола.

– На Бена напали грабители.

Мир – океан боли. Дукалион почувствовал, как в нем знакомой волной поднимается злость.

– Это не лучшая часть города, и меняется она только к худшему, – продолжил Биггс. – Бен купил «Люкс», когда ушел из карнавальных шоу. Тогда казалось, что район этот пойдет в гору. Не пошел. В наши дни продать кинотеатр за хорошую цену не получалось, вот Бен и решил выждать.

– Как это случилось? – спросил Дукалион.

– Ножевые ранения. Больше двадцати.

Злость, давно подавляемая злость грозила захлестнуть его. Когда-то злость была основой его существования, теперь – нет.

Если бы он дал злости волю, она превратилась бы в ярость и сожрала его. Десятилетия он держал этого джинна в бутылке, с плотно забитой пробкой, не сейчас Дукалиону очень уж хотелось дать ему свободу.

А потом… что? Он снова станет монстром? Толпы будут преследовать его, с факелами, вилами, ружьями, гнаться, гнаться, гнаться за ним, как гончие, чтобы разорвать на куски.

– Для всех нас он был вторым отцом, – вздохнул Желе Биггс. – Лучшего босса карнавального шоу я не знал.

За последние два столетия Бен Джонас был одним из немногих, кому Дукалион рассказал о себе всю правду, одним из тех, кому он полностью доверял.

– Его убили после того, как он связался со мной.

Биггс нахмурился.

– Ты говоришь так, будто одно связано с другим.

– Убийцу не нашли?

– Нет. Это обычное дело. Письмо тебе, нападение грабителей – всего лишь совпадения.

Дукалион наконец-то поставил чемодан на пол.

– Совпадений не бывает.

Желе Биггс, сидя на стуле у обеденного стола, поднял голову и встретился с Дукалионом взглядом. Без слов оба поняли, что, помимо общей работы в карнавальных шоу, они разделяют и взгляд на мир, который не просто создан с какой-то целью, но и полон загадок.