Когда руководишь собственным делом, производственные проблемы – твоя круглосуточная головная боль. Их более чем достаточно. Вот и сейчас я вдруг поняла, что поступила ужасно неосмотрительно. Как я могла на целую неделю удрать в Монпелье?! О чём я думала! Я словно сбежала с поля боя, бросив на произвол судьбы беспомощных солдат и военную технику.

Нельзя мне было уезжать.

– Извини, – коротко бросила я дочери. – Надо позвонить.

– Ну, мама! – возмутилась Натка. – Мы же договаривались! Ты обещала целую неделю не заниматься делами, а думать только обо мне.

– О тебе я думаю всегда! Денно и нощно!

Произнеся пафосную тираду, набрала номер главного бухгалтера и принялась диктовать план действий. Затем позвонила Татьяне. И снова – главному бухгалтеру. А дочь тем временем обиженно ковырялась в тарелке с салатом.

– Мама, у меня для тебя сообщение, – заявила Натка спустя минут двадцать и выпрямилась на стуле.

– Подожди минутку, – бросила я, прикрыв рукой трубку. – Уже заканчиваю.

– Мама, я беременна.

А-а-а-а-а!!!

Не знаю, как мне удалось поймать айфон в двух миллиметрах от земли…

Я судорожно сжала спасённый аппарат в ладони, внезапно ставшей влажной, и чуть слышно произнесла онемевшими губами:

– Что ты сказала сейчас?

– Ну, это самое.

– Ты беременна, – повторила я, положила айфон на стол и прижала пальцы к вискам. – Ты беременна… Ты беременна…

– Да, – криво улыбнулась Натка. – А что? Ты недовольна? Ребёнок – это счастье. Ты сама так всегда говорила… Разве нет?

– Я говорила о своём ребёнке, а не о твоём! А я тебя родила, между прочим, в двадцать четыре. А не в шестнадцать!

– Мне будет уже семнадцать. Вполне приемлемо.

– Боже мой, боже мой, боже мой, – как заведённая бормотала я. – Ты беременна. Это произошло… Случилось…

– Ты боялась услышать подобную новость гораздо раньше? – проницательно догадалась Натка.

– Ещё бы! С тех пор, как в четырнадцать лет ты связалась с этой гориллой… Мишка! Вот гад! Убью! – воскликнула я.

Компания за соседним столом удивлённо обернулась в нашу сторону. Но я не сдерживала эмоций:

– Подлец и негодяй! А ведь я его предупреждала! Я столько раз его предупреждала!

– Серьёзно? – удивилась дочь. – Ты вела с ним просветительские беседы об опасности ранней беременности?

– Сейчас как дам больно, будешь у меня тут острить! – рявкнула я. – Сиди и помалкивай, чучело беременное! В воскресенье вернусь домой и сделаю фарш из твоего козла!

– Мам, мам, да я же пошутила! – испугалась Натка. – Это была неудачная шутка! Правда!

– Да кто ж тебе теперь поверит? Обратно в кусты? Призналась, теперь я всё знаю! Ну, Мишка, ну, скотина! Да я…

Тут я задохнулась и прикусила язык. Как бы сильно я сейчас ни злилась, произносить при ребёнке все те слова, что рвались с губ, я не могла. Поэтому целых три минуты беззвучно давилась ругательствами. Так нельзя. Мат требует яростного извержения, иначе можно запросто спалить себе внутренности.

Натка смотрела на меня во все глаза, я видела, как пульсируют её зрачки, наливаясь страхом, как дрожат губы.

– А ведь ты специально уговорила меня уехать, – внезапно поняла я. – Чтобы у меня не было возможности сразу же прибить эту сволочь! Ну, Мишка, погоди, подлая рожа, я тебе устрою!

К нашему столику с опаской подошёл официант и что-то спросил у Наташи, посматривая в мою сторону. Дочь быстро ему ответила.

– Спрашивает, всё ли у нас в порядке.

– Да, у нас всё в абсолютном порядке! – с сарказмом выдавила я.

И тут увидела Кристину. Яркая и солнечная, в коротком платье жёлтого, почти канареечного цвета, она пробиралась к нашему столику и радостно улыбалась.