— Ну, хорошо… — задумчиво выдал Натаниэль. – Тогда пойду, потороплю. Вам вон в то серое здание с красной крышей.  Там вас встретит погонщик и все расскажет. Ну и лопаты выдаст.

На этих словах Натаниэль очень обидно заржал и, повернувшись к нам спиной, бодро отправился в обратную сторону, а я некстати подумала, что он не сказал, как к нему обращаться. Мэрш Натаниэль? Или он единственный в королевстве носит звание гранд-мэрша и все стальное ниже его достоинства?

— Какой-то странный у нас куратор… — мрачно заявила Зейна, едва только Натаниэль ушел на достаточное расстояние. – Мне кажется, он не относится к нам серьезно.

— Эй, смирись! – фыркнула Мирра. – К нам тут никто не относится серьезно.

— А, по-моему, куратор у нас огонь… — Сабрина мечтательно закатила глаза и  облизнула губы острым язычком.  Сейчас было видно,  она точно принадлежит к народу холмов. Малахитовые глаза,  медовые волосы и хитрое, лисье выражение хорошенького лица.

— Придурок он, — резюмировала я и  направилась к грифоньим конюшням или как там называется место жительства крылатых, вонючих тварей, на которых особо больные на голову мужики любят устраивать заезды, погони и прочие опасные для жизни игрища в небе.

Нормальные люди предпочитали безопасных лошадей или новое изобретение – левиткэбы, но никак не  кровожадных грифонов с дурным характером. Но тут боевая академия. Кто же еще может обитать в их конюшнях? Только грифоны, на которых лучшие наездники из боевиков гордо вылетают каждый год на показательные выступления. Маразм.

Территория, где располагались грифоньи клетки, была огорожена забором с калиткой. За ней виднелось большое вытоптанное поле и длинный серый ангар.  Мы прошли к распахнутым воротам и с опаской заглянули внутрь. Двое мужиков в одних штанах и безрукавках занимались упряжью. Из темноты доносилось возмущенный клекот, а по воздуху плыл  забористый сельский дух.

— Я уже в восторге… — прошипела Сабрина.

— Тихо ты! – одернула я ее и громко сказала. – Тук-тук! Это мы пришли делать грифонам хорошо и чисто.

Мужики подпрыгнули и развернулись. Выражения их лиц было непередаваемым.

— Здравствуйте! – еще раз вежливо поздоровалась я, надеясь, что человеческая речь заставить их отмереть.

— Не врали, значит, — заметил высокий и черноволосый. – Теперь у нас будет женская группа. Ой, и не любят вас.

— Почему это? – скорее из вредности спросила я, а он беззлобно усмехнулся.

– А кого любят к нам не присылают. Грифоны, же они вредные,  абы кого не слушаются, вот и бегают  слишком наглые первокурсники от них по клеткам, пытаясь выгрести дерь… ой, простите барышни.

— Ну, давайте нам лопаты. — Я вздохнула. — И готовьтесь к очередному забойному зрелищу. Думаю, первокурсники не визжат, а мы будем.

— Да что мы — звери? – спросил другой. Он был невысокий и коренастый, неопределенного возраста. – Одно дело, когда здоровые наглые парни из богатеньких семей. Их учить нужно. А вы девочки.

— То есть клетки убирать не нужно? – с воодушевлением спросила я, готовая сбежать в случае даже намека на положительный ответ. Но погонщики студентов знали хорошо и слабину не дали.

— Нужно. Кто мы такие, чтобы с приказами начальства спорить? Сказано чистить, будете чистить. Просто подождите минут десять за заборчиком. Мы грифонов уберем. Им все равно погулять нужно.  Вы порядок наведете, а потом мы их обратно запустим.

— Ой, спасибо вам большое! – очень искренне отозвалась я, а девчонки за спиной нестройно принялись благодарить. Чистить клетки неприятно, а чистить клетки с недовольными грифонами внутри еще и опасно. Нет, конечно,  прирученные они могут только премерзко ущипнуть свои клювом, или кинуть навозом, но  все равно приятного мало.