Горячий взгляд в спину преследовал меня еще долго – в лифте, в коридоре, в душе, в постели…

Проснулась я еще более разбитая. Голова уже не просто ныла, а раскалывалась на мелкие кусочки. Ко всему прочему, стоило подняться, как неприятной волной накатила тошнота. Это еще что такое? Никак «устричный» привет? Давненько я не чувствовала себя так погано… Да, я никогда не чувствовала себя так! Если и есть положительные стороны от сиротства в Инкубаторе, так это как раз крепкое здоровье и высокая резистентность к разного рода токсинам, в том числе к несвежим продуктам. Проще говоря, у меня железный желудок и жизненные показатели, достойные космонавтов, какого мне тогда так паршиво?

Чемоданы я паковала в состоянии сомнамбулы, то и дело наведываясь в туалет. Однозначно отравление, что в свете последних событий не просто настораживало, а откровенно пугало. Небольшая надежда была на то, что это все-таки устрицы, тем более что защитный кулон не подавал никаких сигналов. Говорят, от несвежих морепродуктов самые ужасные последствия, так может они такие жесткие, что даже мой организм сдался?

В холл я спускалась в настроении если не убить, то покусать кого-то из администрации. Если это вина ресторана, то я им устрою… Но стоило взглянуть на часы, стало понятно, что на разборки времени не осталось – вылет через три часа, а в аэропорт еще нужно доехать.

Впрочем, последний вопрос решился вполне… ожидаемо. Топольский перехватил меня в фойе, настояв на том, что в аэропорт мы поедем вместе. Воспоминания попытались было поскрестись в черепную коробку, но были подавленным очередным рвотным позывом. Спорить не было ни сил, ни желания.

- Что-то ты зеленоватая, все в порядке?

- Не сказала бы, - призналась я, - наверное, устрицы.

Андрей хмыкнул, но больше никак не прокомментировал мое состояние. Об Инкубаторе он знал, поэтому скепсис был вполне понятен.

- Где Регина? – отметила я отсутствие вездесущей блондинки.

- Она поедет отдельно.

Почему-то в этот момент я решила, что Регине тоже нездоровиться и это престранным образом успокоило, хотя, как вскоре выяснилось, расслабилась я зря. Топольский не встретил никакого сопротивления усаживая меня в машину, также молча всунул в руки бутылочку с какой-то мутноватой жидкостью.

- Выпей, станет легче.

Не спрашивая о составе, опрокинула в себя лекарство, в ту секунду я готова была выпить что угодно, лишь бы успокоить бурю в желудке и гребанные колокола в голове. Мелькающие за окном деревья и здания только добавляли в копилку раздражающих факторов, так что единственным вариантом не разукрасить салон машины было прикрыть глаза и отключиться хотя бы на пару минут.

Облегчение наступило, когда мы уже мчались к выезду из города. Андрей сидел рядом, читая почту на телефоне, любезно позволяя мне прийти в себя. От водителя нас разделяла непрозрачная перегородка, что немного смущало раз уж я опять была способна мыслить и осознавать реальность.

Наедине с моим наваждением. В небольшом пространстве заднего сидения джипа. Так знакомо… Да, между нами был подлокотник, но это совершенно не мешало мне ощущать исходящий от него жар и… запах. Чисто мужской парфюм, мускус, нотка чего-то свежего и что-то острое. Жгучее.

- Спасибо, - прохрипела я пересохшим горлом.

- Сушняк? – ехидно хмыкнул волчара, поглядывая краем глаза.

- Что?! – опешила я.

- Все симптомы, - пожал этот гад плечами. – Головная боль, тошнота, обезвоживание, да и «опехмелин» помог.

Так вот что было в той бутылочке!

- Интоксикация, да, - сердито прошипела я, - но никак не алкогольная! Я только тот бокал и выпила!