– А ты еще лучше.

Они долго разговаривают, стараясь не фокусировать взгляд на седине и морщинах.

Телефонный звонок

Звонок с незнакомого номера.

– Я слушаю.

– Ой, а кто это?

– Тот, кому не с кем сейчас поговорить.

Долгое молчание.

– Простите, я все-таки не туда попала.

Летчики

Не помню, где прочитал, как в 30-е годы одна девушка хвасталась другой, что за ней ухаживали мужчины – «все инженерА да летчики!» А сейчас это звучало бы так: «Ах, какие мужчины – все менеджерА да маркетологи!»

Равенство и справедливость

Два умных историка спорили: равенство – это справедливость? Ничего они не понимают в жизни.

Кто-то, к примеру, знает, что элементарные частицы совсем не элементарные, а другой, зато, может выпить 0,7 водки без закуски, не нарушив ни одного закона физики. А первый никогда этого не сможет.

Равенства нет даже в справедливом мире, это же все знают.

Что имеешь

Говорят, что надо любить то, что имеешь. И ни одна зараза не сказала, что лучше иметь то, что любишь.

Смелость

С годами мы теряем смелость.

Смелость – это не только карабкаться по отвесной скале или плыть на каноэ по горной речке. Бывает более скромная смелость.

У художника – это быстро писать крупными мазками, а не стараться сделать картину, похожей на фотографию. И наплевать, что об этом подумают ценители искусства.

У писателя – это решиться писать в стиле, который многие годы казался ему недосягаемым. Писать, понимая, что так он может потерять последних читателей.

А есть еще смелость понять, что ты уже все сказал и начать выращивать капусту. А если и это не получится, то хотя бы просто её квасить.

Как проводить опросы

С утра попытался быть серьезным, но не получилось. Серьезный я только перед обедом и немного перед ужином.

– Совсем ты не думаешь о глобальных проблемах, – заскрипел внутренний голос. – Когда ты последний раз видел в зеркале на своем лице выражение мировой скорби и участия? Какой твой вклад в борьбу с фашистами и жидомасонами?

– А какие нынче виды на урожай? – попытался я сменить тему разговора.

– Причем тут урожай? – растерялся внутренний голос. – Подними, например, тему о соцопросах. Подумай о вранье опрашиваемых, о трендах, о том, куда катится мир.

– Это элементарно, – бодро сказал я. – Задай, например, вопрос: «Вам нравится белый медведь на цепи на главной площади?» Половина ответит – да. Половина – нет. Но это ничего не означает. Одни побоялись сказать правду, другие вопрос не поняли, третьи монетку бросили…

– То есть опросы бессмысленны?

– Одноразовые – да. Через месяц надо повторить. Проценты трусов, бестолковых и любителей случайного сохранятся. Надо смотреть на тренд среднего. Только он и имеет смысл. Ну как? Достаточно для утренней порции серьезного?

– Ладно, – проворчал внутренний голос. – иди, гуляй в парке. Но чтобы после обеда сел за работу.

О бизнесе

Меня раздражают книги, описывающие выдающиеся успехи каких-нибудь личностей. Эти книги ничему не научат. Разве что пониманию, что есть теория вероятностей, которая позволила одному из сотен тысяч вытащить счастливый билет. Надо писать книгу «Как начать и провалить любой бизнес». С многочисленными примерами. Это ближе к правде жизни.

Общество потребления

Проснешься утром и начинаешь думать. Этот момент классики называют «утренним одиночеством». Иногда думаешь о буржуазном обществе потребления. В чем-то это общество правильное – оно не позволяет задумываться о смысле жизни и прочих не нужных в домашнем хозяйстве вещах. Купил что-то хорошее, а через неделю появилось еще лучше. И надо об этом думать. А иначе мысли тягостные, неправильные, мешающие хорошему аппетиту и приводящие к разврату и прочим безобразиям.