«А куплю-ка я себе тортик! Сладкого-то у меня к празднику и нет», – обычно Люба не сильно баловала себя, да и как ей одолеть целый торт одной, но хотелось именно его, а не пирожное. В этот вечер девушка решила, что нельзя себе отказывать, зашла в кондитерскую и уже через десять минут направлялась в сторону дома. Прогулялась, вкусного купила, пора уже за горошком и домой к курочке.

Теперь Люба, с угощением в руке, полностью сочеталась с прохожими. Чуть не пританцовывая девушка направлялась в сторону ближайшего продуктового, но, не дойдя до входа в магазин около десяти метров, услышала жалобный писк. В прямоугольнике жёлтого света перед витриной сидел котёнок, мокрый и дрожащий, а прохожие, занятые своими мыслями и предвкушением праздника, совсем не обращали на него внимания, проносились мимо, едва не наступая на бедолагу.

Люба оценивающе посмотрела на мокрое животное, на торт в руке и своё почти новое пальто. «Всех котят в городе не спасти», – девушка хотела зажмуриться и пройти мимо, но боковым зрением успела заметить, как пробегающая мимо женщина пнула малыша и помчалась дальше, а котёнок, поджав переднюю лапку, отпрыгнул поближе к зданию.

– Ну нельзя же так! – Люба не сдержала эмоции и сказала это довольно громко.

Впрочем, кроме котёнка, никто на неё внимания не обратил. Рыжий малыш внимательно смотрел на Любу своими серыми, ещё не определившимися с цветом, глазёнками.

– Ну что с тобой делать? – девушка подхватила худое рыжее тельце. – Не оставаться же тебе в новогоднюю ночь на улице. Да ещё и мокрый весь.

Люба быстро прошагала к лавочке на остановке. Поставила торт и освободившейся рукой стала разматывать шарф.

– Сейчас укутаю тебя. Шарф-то не сложно будет и постирать, а пальто в химчистку сдавать придется.

Пеленая найдёныша, девушка в свете фонаря оценила его состояние: слезящиеся глазёнки, сопливый нос и повреждена правая лапка – стандартное состояние уличного котёнка в такое время года. И жить ему оставалось бы всего пару дней.

– Эх, горе ты моё, рыжее… Или не горе? А? Может счастье мне принесёшь? – засунув кулёк, из которого виднелся только сопливый нос, за пазуху, Люба пошла в противоположную от продуктового сторону. – Сейчас найдём дежурную ветклинику. Надо что-то с твоими соплями делать.

Теперь Люба значительно отличалась от большинства прохожих: хоть в руке она и несла торт, выражение лица было очень сосредоточенным и серьёзным. Посмотрев на карте местоположение ближайшего места, где рыжего могут подлечить, она стала торопиться: идти довольно далеко, а дома ждала замаринованная курица. Успеть бы приготовить, а то останется Люба на праздник с канапе и салатом, для которого, кстати, горошек до сих пор не куплен. Ну хоть торт есть. От этой мысли девушка улыбнулась и прислушалась к тихому мерному потрескиванию из-за пазухи.

– Будешь Мандарином или Мандаринкой. Нравится имя?

Котёнок в ответ чихнул.

– Чихнул – значит, правда, имя подходит. Осталось посмотреть мальчик ты или девочка.

Так за разговорами Люба с найдёнышем добралась до круглосуточной ветклиники. Улыбчивый дежурный врач быстро его осмотрел, почистил мордочку, обработал и замотал бинтом ранку на лапке.

– Держите своё чудо новогоднее.

– Да уж точно – чудо!

– Как назовёте?

– Ой, точно! Как раз хотела спросить…

Врач добродушно рассмеялся и понял с полуслова, что хочет уточнить новоявленная хозяйка:

– Кот.

– А-а-а… Значит, Мандарин.

– Ну, более новогоднее имя для такого рыжика сложно было придумать… Только торт не забудьте!

И вот Люба с тортом в одной руке, пакетом с лекарствами для Мандарина и самим виновником непредвиденной суеты за пазухой снова направлялась в сторону дома. Девушка спешила и уже не глазела по сторонам на праздничные огоньки. В душе и так светило солнце, а сердце грело рыжее чудо – грело и в прямом, и в переносном смысле.