10-й армейский корпус ворвался в Старую Руссу.

Буров:

В Ленинграде создан ещё один чрезвычайный орган – специальная тройка, которой предоставлено право привлекать к работам, связанным с противовоздушной обороной города, население, работников предприятий и организаций независимо от их ведомственного подчинения.

Автор:

Лееб в своём дневнике вёл речь о специальных сообщениях для немецких СМИ, которые готовились в ротах пропаганды, имевшихся в группах армии «Север», «Центр» и «Юг». В тексте первого и второго сообщений от 6 августа положительно оценивались действия группы армий «Юг», в третьем содержались хвалебные слова в адрес группы армий «Центр», в четвёртом перечислялись захваченные трофеи и была дана положительная оценка немецким войскам в целом. Отдельного сообщения по группе армий «Север» не оказалось, что вызвало недовольство Лееба. Сказать об этом прямо он не захотел и нашёл предлог в виде произошедшей якобы утечки важной информации, касавшейся подчинённых ему войск. На самом деле это был своего рода секрет Полишинеля. Советское военное командование с первых же дней войны отдавало себе отчёт, что главной задачей группы армий «Север» являлось овладение Ленинградом.

Основной смысл в деятельности чрезвычайных троек, о которых сообщил Буров, заключался в оперативном решении возникавших вопросов. Принцип формирования чрезвычайных троек в СССР использовался и перед войной. Решения тройки было достаточно для принятия экстраординарных мер: немедленного расстрела или для того, чтобы без судебного разбирательства подвергнуть человека длительному тюремному заключению.

Лееб:

Совещание с офицером, ответственным за метеорологическую обстановку. Сомнительно, чтобы завтра можно было использовать 8-й авиакорпус. Хотя в ближайшие часы улучшение и возможно, однако в последующие двое суток ожидается плохая погода.

Генерал-полковник Гёпнер обратился с письменной жалобой из-за того, что заслуги его 4-й танковой группы не оценены по достоинству во вчерашнем сообщении для средств массовой информации. На это я ответил, что успехи 4-й танковой группы в сравнении с 16-й армией озвучены даже больше.

18-я армия хорошо продвинулась. Она вышла к самой Кунде и намерена развернуться в направлении Ревеля.

Буров:

Ещё одна тревожная весть: в районе Кунды, находящейся на полпути между Таллинном и Нарвой, враг прорвался к побережью Финского залива. Оборонявшаяся в этом районе 8-я армия была расчленена надвое. К опасности, нависшей над Ленинградом с юга, прибавилась ещё одна – с запада.

В район Невской Дубровки прибыла бригада архитекторов. С помощью сетей, ложной кровли и всяческого рода ухищрений архитекторы М. Е. Успенская, Н. Г. Эйсмонт и Я. Д. Гликин мастерски превращали доты и дзоты в мнимые овощехранилища и заброшенные сараюшки.

Скрябина:

Развилась шпиономания. Каждый день то тут то там ловят шпионов. Шпионами, как правило, оказываются мирные советские граждане, случайно чем-нибудь возбудившие подозрения уж очень усердных блюстителей порядка.

Бедный мой Дима стал жертвой подобного усердия. Его высокий рост, светлые волосы и, главное, очки, по-видимому, вызвали подозрение постового милиционера. Мы шли с Димой на вокзал, и я забежала в один магазин, он же остался ждать меня на улице. Выйдя через несколько минут, я увидела милиционера, требующего чего-то у перепуганного насмерть Димы. Я поспешила к ним. Милиционер уже собрался вести мальчика в милицию для выяснения личности, так как у Димы не оказалось никаких документов. Пришлось убеждать его и доказывать, что у Димы не может быть никакого паспорта, ибо ему всего 15 лет. В подтверждение своих слов вытащила все документы и военный аттестат мужа, который теперь всегда ношу с собой. Удалось убедить, что Дима – мой сын, а не немецкий шпион. Отпустил. Теперь надо быть осторожнее. Диме одному опасно показываться на улицах.