По общему мнению ветеранов, немцы берегли танки. В отличие от нас, они не посылали танки в атаку на неподавленную оборону. Бросалась в глаза точность огня немецкой артиллерии. На высоте у них были разведка и связь.

Бои в этом районе продолжались до середины сентября. В оперативном отношении успех немцев был несомненен. Они преодолели Лужский рубеж, вышли к ближним подступам к Ленинграду.

Но несмотря на большие потери, советские войска достигли значительного стратегического успеха. Он состоял в том, что защитники Ленинграда получили месяц драгоценного времени для лучшей подготовки к предстоящим боям.

Уже после войны, по моей настойчивой просьбе, отец рассказал мне о своем участии в боях под Ленинградом, в том числе и на Лужском рубеже.

24-я танковая дивизия, в которой он служил, с началом войны, после совершения марша на Карельский перешеек, находилась во втором эшелоне 23-й армии. Там отдельным частям и подразделениям дивизии пришлось принять участие в боях с финнами. В начале июля 1941 года был получен приказ на совершение марша и сосредоточение в районе Луги. Учитывая сложность обстановки, пришлось оставить на Карельском перешейке около трети танков и часть пехотных подразделений. Так что к Луге дивизия отправилась в ослабленном состоянии. Танки и другая гусеничная техника были отправлены по железной дороге, остальные двигались своим ходом.

Отец вспоминал, что, когда выдвигались к месту боев, настроение у воинов было вполне достойным, боевым, многие горели желанием показать захватчикам, на что способны советские танкисты.

Но уже с первых дней стойкость и боевой дух стали подвергаться серьезным испытаниям.

Немецкая авиация господствовала в воздухе. Особенно досаждали пикирующие бомбардировщики Ю-87. Это была довольно тихоходная машина, способная действовать лишь при наличии господства в воздухе, в противном случае она становилась легкой добычей истребителей. Но отпор давать им было некому, поскольку в небе наших самолетов видно не было. К тому же в войсках не оказалось достаточно эффективных средств ПВО. Поэтому для действий этих стервятников в летнем русском небе тогда был полный простор. Подходя к месту бомбежки, бомбардировщик включал сирену и под ее дьявольский вой сваливался вниз, в пике. Прицеливание осуществлялось самим корпусом самолета, что обеспечивало высокую точность попадания в цель.

Отец неоднократно попадал под бомбежки, рассказывал и о днях обороны на Луге. Это было время дикого напряжения сил, ощущения постоянной опасности, временами отчаяния. Атаки сменялись отступлениями, каждый день – большие потери людей, кругом раны и кровь.

Мучили изнурительные марши по дорогам, в пыли и на жаре, под постоянной угрозой воздушного нападения противника. Бывало и так, что танкисты весь день совершают марш. Наконец прибывают в назначенный район.

И тут же поступает приказ – совершать марш в обратном направлении. Ввиду крайнего изнеможения механиков-водителей офицерам приходилось подменять их и самим садиться за рычаги управления боевых машин. Нередко приходилось сутками быть без пищи и сна.

В силу боевой необходимости постепенно дивизия распалась как единое целое. Та же участь постигла штаб и политотдел дивизии. Вести боевые действия приходилось смешанными группами танкистов, пехотинцев, ополченцев. Главная опасность состояла в том, что люди могли ослабнуть духом, сломаться психологически. К сожалению, такие случаи были. Но основная масса воинов на Лужском рубеже держалась стойко. Политработникам приходилось много работать с людьми, показывать личный пример – красная звезда с серпом и молотом на рукаве ко многому обязывала.