В нашем мире такое не прощают. Не прощают…

Уверена, хейтеры только и ждали подобной ошибки, чтобы стаей опасных стервятников накинуться на меня и обглодать до косточек мой позор.

А все из-за дебильного бургера и зажаристой картошки, которые я с аппетитом наминала перед камерой. Все-таки вопрос Миры несколько человек услышали. А среди них был засланный казачек, помощник моей главной конкурентки — Софии Риччи, которую я обошла в популярности и количестве подписчиков. Соня часто пакостила мне из-за зависти. Распускала мерзкие слухи, но меня они не сильно цепляли. Доказательств-то у нее не было. А сегодня я сама дала ей все карты для своего уничтожения в руки. Помощник взломал доступ к моей камеры и записал на видео все, что было после завершения прямого эфира.

Видимо, белая краска надежно проникла в мои мозги, отравляя их своим токсином. Потому что не догадаться проверить айфон, перед тем как смело поглощать фастфуд, может только настоящая блондинка. И это звучит не как комплимент, а окончательный диагноз. Как можно было не заметить работающую камеру?

— Боже, что же будет? — как заведенная я повторяла один и тот же вопрос, устало потирая виски. Кредит на квартиру, поступление Миры, частный садик Егорки… Все это требовало денег. Немалых денег. - Что мне делать? — едва слышно кинула в напряженный воздух, но перепуганная сестра и тяжелая квартирная тишина не спешили помогать. Они и сами не знали ответа.

Тяжело выдохнула, я облокотилась на стол и закрыла лицо ладонями. Остро захотелось, чтобы кто-то сильный и смелый сгреб меня в охапку и заверил, что все будет хорошо. Что все, даже самые страшные и трудные проблемы можно решить. Что скандал в инстаграме не стоит и выеденного яйца.

Но мамы с папой больше нет. И я давно в этом мире одна.

Господи, почему же все так сложно? Хочу, чтобы родители были живы. Они всегда знали, что делать. А я в свои двадцать два года, словно брошенный на произвол судьбы котенок. Только и умею вляпаться во что-то и плакать от страха и несправедливости.

Разве о таком я всегда мечтала? В столь раннем возрасте стать матерью-одиночкой и опекуном сестре? Нет, у меня были совсем другие планы, которым не суждено сбыться.

Единственное, что я в идеале усвоила: взрослая жизнь слишком дерьмовая, чтобы так рано в нее погружаться.

— Злат, может, все еще наладиться? Ну подумаешь, какой-то бургер съела…

— Господи, Мира, уж лучше помолчи! — рявкнула я со злостью, отчего сестра встрепенулась и беззвучно зашлась в плаче.

Да, я злилась. Злилась на сестру. На надоедливых фанатов, которые так тщательно следили за моей жизнью. На помощницу, которая не смогла найти выход из сложившейся ситуации. Но больше всех, я злилась на себя.

Я и только я виновата в случившемся. Я ведь всегда была осторожна. Всегда. Почему на этот раз так не повезло? Почему я так халтурно отнеслась к проверке камеры и социальных сетей?

Я вскочила с диванчика и заметалась по кухне как загнанный в клетку зверь. Огромная квартира-студия сейчас мне казалась невероятно тесным помещением. Окружающая атмосфера давила, дорогая техника бесила своим видом. Не вовремя всплывшая мысль, что вскоре мы втроем можем оказаться на улице, резала мне душу не хуже ножа.

Нет-нет-нет. Такого точно не будет. Я что-нибудь придумаю.

Оповещения противным звуком нещадно осыпали последнюю модель айфона. Холодный стальной виджет непрерывно напоминал о том, что все это не сон, а суровая и пугающая реальность. И думать надо быстрее.

— Злат…, — несмелый голосок сестры вытащил меня из пучины неприятных раздумий. — Давай, я сделаю нам чаю с бергамотом? У меня и конфеты вкусные есть. Посидим, поговорим и вместе придумаем, как нам выпутаться из этой ситуации. Помнишь, мама всегда так делала? — Мира достала из кармана горстку шоколадных трюфелей и аккуратно положила на стол. В ее глазах опять задребезжали слезы.