И вот – вторая серия. Он снова пьян, одинок и навязчив. У меня – благостное настроение любви ко всему сущему на фоне не проходящей усталости. Я объезжаю филиалы, провожу обучение. Каждый день – по одному городу, по пять часов в дороге. А вечером – борьба со снегопадом. А потом – часовые беседы по телефону с соседом. Бессмысленные и беспощадные. Только начну медитацию – звонок. Только засну – звонок. Пытаюсь спокойно объяснять, что устала, что хочу спать, что завтра – в поездку, что мне весь день работать с людьми. Только начну засыпать – звонок. И ведь телефон не отключишь, утром водитель должен позвонить, да и дети у меня, вдруг я им понадоблюсь? Меня уже пошатывает от недосыпа, а сосед не отстает. Если бы у меня был телефон его жены! Но его нет. Сосед становится все навязчивее, напрашивается в гости. Я твердо говорю ему, что его здесь не ждут, и прошу больше не звонить, ссылаясь на усталость. Ложусь спать, но беспокойство не отпускает. Я чувствую подвох, и сон не идет, несмотря на усталость. Чудятся какие-то посторонние звуки и шорохи. Встаю и спускаюсь вниз покурить. Шорохи становятся громче. Страшно. Осторожно выглядываю в окошко на кухне и на девственном снегу вижу следы, которых час назад точно не было. Следы огромные и ведут к крыльцу. Крыльца из окна не видно, но там явно кто-то стоял, так как на белом снегу видна шевелящаяся тень.

Ужас накрыл меня с головой. Ладно, если это – пьяный сосед, с ним-то я справлюсь. А если нет? В доме напротив – симпатичная молодая семья, но они давно спят. Дом у них огромный, тройные стеклопакеты не пропускают звук, не докричишься.

Иду в ванную, беру сигарету, закуриваю. Руки дрожат. Курю и жду, авось само рассосется. Чрез десять минут снова подглядываю в окошко и снова вижу покачивающуюся тень. Понимаю, что нужно что-то делать. Чем дольше жду, тем сильнее пугаюсь. Я знаю только один способ не бояться – просто идти навстречу опасности.

Чем там порядочные женщины обороняются? Скалкой? Но я так редко пеку, что не могу вспомнить, где она. Сковородкой? А что, верное дело. Но сковородка в холодильнике с остатками еды. Хватаю ковш с ручкой. А что, вполне. Вдруг обнаруживаю, что я в одной коротенькой футболке на голое тело. Не годится. Накидываю халат, куртку и прямо в тапочках вылетаю в сени, рывком открываю дверь. К счастью, дверь открывается наружу, и тот, кто так стоит, не удерживается и покидает стратегическую высоту.

Конечно, это сосед, который пришел меня «осчастливить». Пьяный упертый дурак – не многим лучше вора, тот хотя бы убежал, видя, что его засекли, а этот рвется в дом, будто там медом намазано. Злость охватывает меня. Я хватаю его за шкирку. Конечно, я намного меньше ростом и едва достаю ему до плеча, но я – на верхней ступеньке, а он – внизу. Я выпихиваю его из калитки и гоню в направлении его дома, размахивая ковшиком и покрикивая:

– Любовничек, твою мать! Вали отсюда и больше не смей мне на глаза попадаться! Еще раз увижу, психушку вызову или милицию! Козел!

Возвращаюсь к себе и, поднимая глаза, вижу, что соседи напротив все-таки проснулись, в коридоре горит свет и хозяин наблюдает всю сцену. Мне становится смешно: вот потешила соседей! И в то же время спокойно – я уверена, что он пришел бы на подмогу, если бы я не справилась. Но я справилась.

Однако победа меня не радует. Мое благостное настроение, как ветром сдуло. То, что я так распсиховалась, расстраивает меня. А как же любовь к ближнему? Щеки горят от гнева, а голые ноги – от глубокого снега. Снег у меня везде: в волосах, под халатом, в тапках. Я залезаю под одеяло, уже час ночи, а уснуть не удается. Я занимаюсь самоедством. Перерезала последнюю ниточку, которая соединяла соседа с миром. Мне все равно его жалко, но я больше не позволю надо мной издеваться.