– Солнце, давай повернём здесь, – с волнением сказал я.

– Хорошо.

Моросил небольшой дождь. Мимо нас проезжал наряд милиции, светом фар осветивший наши мокрые лица.

– Давай быстрее.

Мы подходили к толпе зевак.

– Что здесь произошло? – крикнул я.

На меня оглянулась пожилая тетка.

– Водителя такси побили.

– Да вы что?! – я подозрительно обошел машину с тыла, посмотрел на транспортное средство и все сразу стало ясно.

– Братских Владислав Григорьевич 01.09.1994 года рождения.

– Судим?

– Имею условный срок.

– За что условный?

– 111 статья.

– Ясно, выйдите в коридор, мы вас пригласим…

Именно так проходили свободные будни моего брата от другой матери. За прожитую мною недолгую жизнь, именно от этого человека я увидел больше всего жестокости, а я видел очень многое… Он был спортивного телосложения, на сантиметр ниже меня, но крепче сильнее и умнее. Как говорила моя мама: «У Владика идеальная мужская фигура!» а также: издевательское чувство юмора, садистский характер, жестокое отношение к людям. Но меня он любил безмерно. Я был как младший брат ему. Он как-то сказал: «Если предашь меня, мне будет так больно, как никогда мне никто не делал. Я тебя убью» – этим словам я тогда не дал силы. Я смотрел на него с уважением без страха и с искренней братской любовью. Мне стоило сказать «фас», и он уже бьёт моих врагов. Хотя чаще всего били мы всех вместе. Он делал все, чтобы позаботиться обо мне. Старший Брат. И вот, стою я на мокром разбитом асфальте, одним глазом смотрю на машину избитого таксиста, слева в трёх метрах стоит девушка, без которой этот вечер не был бы таким интересным. Мне бы идти домой с ней, но нет, я не могу ни о чем думать, кроме этой машины, и о том во что, по моему мнению, вляпался мой братишка. Я делаю глубокий вдох, еще раз смотрю по сторонам. Везде стоят люди, падает холодный тихий дождь, стоит «малая» и моя жизнь будто замирает на момент. Время останавливается, перестает существовать, я уже не чувствую дождь, бьющий мне по лицу, свет фар проезжающих машин уже не слепит, не раздражает галдёж тупых зевак. Ночь, темнота! Как это прекрасно, я будто один в мире, но пора придти в себя. Я выдыхаю! Мир начинает ускоряться, время входит в свой обычный ритм, стрелки возвращаются на циферблат. Дождь, снова дождь, в глаз бьют огни машин, и, гул голосов снова бесит. Я резко хватаю малую за руку, мы устремляемся в одном направлении. В направлении дома Влада. Мы шли молча. От этой тишины резало слух. У меня не было подходящих слов, чтобы поговорить с ней. У нее же были слова, но не было смелости. Она, видя мое разбитое состояние, понимала, что я что-то знаю про все это. Пройдя метров 500, я повернулся, взял её холодные, как лёд ладошки, посмотрел в её глаза и нежно произнёс: «Девочка милая моя, сегодня не наш день, но он обязательно будет, дай шанс дураку, я вижу в твоих глазах твою душу и влюбляюсь в нее, потому что у меня нет души, но мне нужна ты.» Я медленно стал отходить назад, не переставая смотреть в ее глаза, когда мои пальцы отрывались от ее ладоней в ее руках остались 500 рублей. Я развернулся и пошёл дальше, она же стояла и смотрела, как я ухожу.

– Я найду тебя, девочка.

Я быстро направлялся в сторону дома Влада. Я понимал, что сейчас там его родители, но мне нужно поговорить с ним. Подходя к забору его дома, я еще раз посмотрел по сторонам, будто это вошло мне в привычку. На тот момент я подумал, что у меня развивается паранойя. Я плюнул и постучал, залаяла Альфа – собака немецкой породы. «Тише, тише, милая моя». Псина признала знакомый голос и успокоилась. Никто не выходил, но во дворе горел свет. Я нажал на ручку калитки и она оказалась открыта. Посмотрев по сторонам, я зашёл внутрь и увидел, что под навесом, в луже сточной воды с крыши валяется Владик.