– Ядвига рассказывала, что Кощеев можно разрубить и сжечь. Были прецеденты, – сказал Изя.

– Не знаю, глядя на Андрея, не скажешь, что его огонь берет. С другой стороны, я не знаю, разрубали ли его на кусочки.

Я перевела слова кота для летописца. Как, оказывается, привыкаешь, когда коты по-человечески говорят…

В общем, дел много в Лукоморье. Горыныч и его потомство, смерть старого Кощея, неисследованная пустошь и начальство, к которому много претензий.

Летописец привычно достал блокнот, записать что-то для отчета, и…

– Исчадие опять сгрыз самописец! – схватился за уши Тихон. Это у него такое своеобразное выражение паники и досады, как у людей – заламывать руки. – Я ему усы подстригу, гаду! Уже четвертый! Мне сложно объяснять, что с ними случается. А-а-а!

Закат догорел и погас, уступив место высокому черному небу с россыпью ярких веснушек-звезд. Люди гуляли, танцевали на пляже, а мне никуда не хотелось, я наслаждалась своим «почти одиночеством». Изя фыркнул и растянулся под столом, Супчик проснулся, слегка погладил меня крылом по щеке и улетел на охоту, Тихон продолжал сокрушаться.

Отдых обещает быть прекрасным.

Насмотревшись чудесных фотографий в стиле «работать удаленно легко», где счастливые люди сидят с ноутбуком на пляже, я отправилась писать заметки на природе. Устроилась на шезлонге под зонтиком, взяла коктейль, Бальтазар упал в тени рядом, высунув язык. Черному коту на пляже несладко приходится, но я его за хвост не тянула – сам пошел.

– Может, ну их, записки твои? – спросил кот. – Давай лучше в Лукоморье наведаемся, вдруг Морока встретим?

– Понравился, смотрю? – отозвалась я, пытаясь хоть что-то разглядеть на экране. Засвечивало сильно, как ни повернись.

– А тебе как будто нет? Мы бы с ним дел наворотили…

Мне конь тоже понравился. Я мало что замечала в то нелегкое время, но эффектное появление Кощея на огромном скакуне пропустить было сложно. Однако мечтательный тон кота заставил меня напрячься.

– Кощей тебе еще Гуччи не простил, угомонись. Мне не хочется драться с ним за твою шкуру. Давай не надо, а?

Бальтазар вздохнул и умолк. Легкий ветерок принес песок и щедро припорошил клавиатуру, сбоку подкрался какой-то русскоговорящий малыш и очень мило попросил «кучи мутики», система охлаждения не справлялась, и я поняла: работать на пляже не представляется возможным. В довершение всего нас атаковали дети разных возрастов с понятным желанием «погладить кисю», что вынудило Бальтазара спрятаться под шезлонгом и оттуда жалобно мяучить:

– Ягуся, очень тебяу прошу, давай лучше вечером выйдем, когда их не будет!

План красиво сидеть на пляже и вести блог с треском провалился, стучать по клавишам буду только в номере.

Я обещала рассказать про домового у родителей.

В гости на выходные отправились мы с Бальтазаром, Изя остался дома под присмотром Гомера, Супчик в Убежище прекрасно обходился без нас. Поехали на машине, по пути останавливались в красивых местах и городках. Не скажу, что путешествие на дальнее расстояние меня сильно утомило, но раньше я так долго за рулем не сидела. Интересный опыт.

Родители коту не сильно обрадовались, но он вел себя очень достойно, чем вызывал недоумение.

– Где, говоришь, ты его взяла? В приюте? – Папа внимательно смотрел на прикидывающегося сфинксом кота.

– Нет, пап, я ведь говорила: от прежних хозяев квартиры достался. Хороший кот, мы с ним дружим, будь поласковей.

– Да я не против, конечно, только странный он какой-то, как будто дрессированный. Спокойный и смотрит как будто все понимает. Кажется, и в беседе хочет участвовать, но не может по-человечески говорить. – Отец подозрительно покосился на моего компаньона, но тут же тряхнул головой, отгоняя бредовые мысли, и сменил тему.