Близость также не может быть и видом связи, так как между близостью и связями для этого слишком сложные зависимости: то ли близость появляется между УЖЕ связанными друг с другом людьми, то ли определенные связи формируются между теми людьми, которые УЖЕ являются близкими друг другу. Однако же, связи в вопросах близости будут играть у нас важную роль.

Не будем заблуждаться и в том, что близость – это такое состояние, типа “мы близки”. Говоря это, люди имеют в виду определенную степень, определенный уровень близости. Поэтому состоянием может являться, скорее, ее уровень, а не она сама. Вообще говоря, фразы “Я хочу, чтобы мы были близки”, “близкие люди” – довольно размыты и малоинформативны. Но есть и плюс: мы выходим к тому, что близость имеет разные уровни, разную глубину.

Вообще, слово “близость” это понятие такого же порядка, как глубина, высота, чистота и так далее. Например, мы можем сказать, что пруд глубокий, что пол чистый, что человек высокий – это означает, что у пруда, пола и человека в данном случае глубина, чистота и высота проявлены в достаточной степени. В случае пруда глубина – это расстояние от поверхности до дна, у пола – это показатель отсутствия загрязнителей. Похожим образом можно сказать и про высоту человека.

А вот когда мы говорим о том, что мы близки, – что в этом случае у нас проявлено в достаточной степени? А проявлено не что иное, как преодоление границ, преодоление отчужденности. Причем, что принципиально – ДОБРОВОЛЬНОЕ преодоление. Например, если границы были откинуты под принуждением, то близость, конечно же, не возникает. Отсюда и далее добровольность будет подразумеваться.

Близость людей – это показатель преодоления отчужденности между ними

Близкий и дальний отличаются тем, что в случае близкого человека уровень преодоления отчужденности (то есть, уровень близости) будет выше, чем в случае с дальним.

Что важное следует из этого определения?

Что близость можно рассматривать как качественный показатель (близкий/дальний), а можно ее пробовать измерять различными уровнями (первый уровень, второй и т. д.).

Что родовое понятие – показатель, а не мысль, а не чувство, а не способность, и, тем более, не поведение. Про все перечисленные понятия вполне можно говорить в связи с близостью, но сама по себе как определение она их не охватывает.

Не менее важное следствие из этого определения: близость НЕ может быть “односторонней”. Близость – это про преодоление отчужденности МЕЖДУ людьми, поэтому это никак не может происходить внутри одного человек.

Некоторые говорят, что “чувствуют близость” с другим человеком. Но, во-первых, близость – это не чувство и даже не ощущение, а, во-вторых, эти все чувства ничего не говорят о том, что происходит у другого человека. Было ли с его стороны такое же намерение стать ближе или нет? Что бы мы ни фантазировали про человека у себя в голове, для близости этого недостаточно. Для нее нужно преодоление границ несколькими людьми. Взаимное преодоление границ, если быть более точным. Для этого точно недостаточно действий одного человека. Для этого необходимы одновременные намерения более, чем одного человека.

Это определение (близость как показатель преодоления отчужденности) подразумевает наличие некоей изначальной отчужденности между людьми. Мы будем исходить из того, что по умолчанию (то есть, изначально), между всеми людьми есть отчужденность. Никакие люди не могут быть близкими изначально. Стать близкими в той или иной степени возможно лишь через преодоление изначальной отчужденности.

Здесь, конечно, можно возразить, что, например, мы можем быть близки по стилю общения, по музыкальным предпочтениям и т. д., поэтому ничего преодолевать не нужно. Но дело в том, что близость в чем-то конкретном (во вкусах, в целях, в мировоззрении) – это все про не про близость между людьми. Я бы вообще здесь не употреблял “близость во взглядах и вкусах”, лучше говорить “схожесть во взглядах и вкусах”, “одинаковость взглядов и вкусов” и т. д. Близость людей не является суммой их схожестей и одинаковостей. Иначе бы нам пришлось назвать близкими незнакомых людей, любящих одну и ту же музыку и болеющих за одну и ту же команду. Но не могут быть близкими незнакомые люди. Они могут быть схожими, даже пусть одинаковыми. Но даже полная одинаковость, если предположить, что она возможна, не делает людей близкими. Они не смогут назвать себя близкими, они даже могут ненавидеть друг друга или, что более важно, быть нейтральными по отношению друг к другу. Их может разделять стена отчуждения. И это при “близости” их взглядов, которая ничуть не мешает видеть друг в друге подозрительных типов или врагов.