И почему он, Стас, тянет? Ведь ему предлагают сыграть лучшую роль, которую человек может получить в жизни, – роль честного, доброго и порядочного человека? Почему, вместо того чтобы стремиться к счастью, он пытается увернуться от него? Почему чувствует себя тигром, которого загоняют в клетку, пусть даже в роли загонщиков выступают его собственная любовь и самые лучшие побуждения его натуры?

Может быть, потому, что знает: никто из этих троих искренне расположенных к нему людей не примет его любым! Стоит ему оступиться, его моментально вышвырнут вон.

«А зачем тебе оступаться, Стасик? Разве ты не хотел всегда быть хорошим? Разве не для этого искал такую хорошую девушку, как Варя?

А Люба… Господи, в мире бродит миллион красивых женщин, если по каждой вздыхать, то с ума можно сойти!»

В Варином доме его ждали, и эта естественная и добрая приязнь заставляла забыть все сомнения. Но вскоре эти мысли снова нахлынули. Чтобы отогнать их, Стас вышел на лестницу покурить, выслушав вдогонку несколько добродушных критических замечаний от Вариного папы. Он, кажется, не сомневался, что отучит жениха дочери от этой пагубной привычки.

«Ну и хорошо, ну и пусть отучит! – подумал Стас мрачно. – Здесь мне плохого не пожелают, да и самому мне пора, как говорится, остепеняться. Вот сейчас докурю и сделаю предложение».

Он с силой раздавил окурок о дно пепельницы и собрался навстречу светлому будущему. Но тут в кармане затрясся мобильный телефон.

– Слушаю вас! – вежливо сказал Грабовский и услышал напористый голос Зои Ивановны.

Не хотелось признаваться, но Стас обрадовался звонку, как утопающий радуется руке, схватившей его за волосы и тянущей на поверхность.

– Чем занимаешься?

– Чай пью, Зоя Ивановна.

– Подъехать в клинику можешь?

– Разумеется. А что случилось?

– Да вот хочу тебе пятьдесят рублей вернуть, пока не забыла.

– Что вы, не тревожьтесь!

– Выключи дебила! – посоветовала начальница. – Если серьезно, нужна твоя помощь. Тут наркомана надо оперировать, сам понимаешь, наверняка у него весь букет СПИДов и гепатитов, а у меня дежурный анестезиолог беременный. То есть это женщина, конечно, – зачем-то уточнила Зоя Ивановна. – Выручишь?

– Само собой. Там время терпит? Мне минут тридцать надо, чтоб доехать.

Зоя Ивановна фыркнула:

– Не доживет, ему же хуже. Я его на иглу не сажала.

Стас быстренько переобулся и побежал ловить такси. Срочный вызов на работу был принят с пониманием: Варя ласково расцеловала его на дорожку, а мама в мгновение ока собрала пакет пирожков и плюшек. Стас хотел взять Варю с собой, она ведь тоже анестезиолог. И для родителей оправдание, что она едет повышать свое профессиональное мастерство, – это казалось бы вполне убедительным. Она бы подождала Стаса в комнате дежурных врачей, а потом можно было бы заняться любовью, выцыганив у дежурной медсестры ключ от отдельной палаты.

Но Варя лукаво заметила, что не является трудоголиком и не собирается создавать себе в глазах начальства имидж фанатки анестезиологии. Очевидно, она намекала, что в замужестве будет ставить интересы семьи выше собственных карьерных интересов, но Стас все равно обиделся.

Белые питерские ночи еще не наступили. Пока шло семейное чаепитие, осененное уютным светом зеленой лампы, низко свисающей с кухонного потолка, на улице стемнело. Так что Стас вышел из подъезда под свет фонарей, он избрал короткий путь через начатую в незапамятные времена и заброшенную стройку. Форсировав несколько заборов и канав, Стас оказался на проспекте и энергично замахал рукой, приманивая такси.

Мимоходом увидел свое отражение в витрине магазина: щуплый молодой человек в джинсиках и с рюкзачком за спиной. Прохожие равнодушно скользят по нему взглядом, не принимая всерьез. «Однако, – подумал Стас о себе в третьем лице, – бывают моменты, когда от этого молодого человека зависит чужая жизнь, когда только его четкие и осмысленные действия могут спасти больного. Блин, неужели это я? Неужели это меня вызывают на работу, потому что нуждаются в моей помощи? Неужели я из ученика превращаюсь в самостоятельного доктора? Господи, страшно-то как…»