Хочу подбежать к дочке первой, но не успеваю. Антон берет мою возмущенную булочку на руки и возвращается на диван уже вместе с ней. На колени ее к себе усаживает, в макушку губами прокуренными целует.

Изображает образцового мужа и отца. Перед моей матерью играет. Исполнив свою роль, этот артист погорелого театра победно смотрит на меня.

– Привет, мась, как первый рабочий день прошел? – спрашивает, но интонация агрессивная. Неужели мать этого не улавливает?

Муж зол. Видимо, он по-своему трактовал приезд водителя «за вещами».

Ритка недовольно ерзает в руках Антона, но он не отпускает ее. А сам взгляда с меня не сводит.

Сжимаю кулаки, специально как можно сильнее впиваясь ногтями в ладони. Однако боль не отвлекает.

– Снежка, заждались тебя. Ужинать будем? – радостно щебечет мама.

Чувствую себя преданной…

Вадим

Провожаю взглядом бодро шагающую фигурку Снежаны. Кажется, не моргаю даже, пока она не скрывается в подъезде. И даже потом не спешу уезжать. Завожу двигатель, включаю обогрев, укладываю ладони на руль, барабаню пальцами.

Но не трогаюсь с места. Не могу себя заставить, будто держит что-то. Прожигаю глазами закрытую дверь. Долго, пристально, внимательно. Словно там, за ней, что-то важное.

Мое.

Резко пресекаю поток дурных мыслей.

Да уж, тяжелый случай.

Женатый мужик, биг босс, как меня Роман издевательски называет иногда, – и засматриваюсь на свою помощницу, которую вижу второй раз в жизни. Хотя чушь! Я не сказал бы, что реагирую на нее неприлично как-то. Наоборот, вполне адекватно.

Снежана – обычная девушка. Серьезная и ответственная, но уставшая. Бойкая и остроумная, но жизнью побитая. И не только жизнью.

Руль зло сжимаю, как подумаю о том уроде, который руку на нее поднял. Как можно было? Снежана хрупкая такая. Кажется, дунешь – и унесет ее попутным ветром.

Жаль ее. Козлу досталась.

Признаться, не уверен, что Снежана разведется в итоге. Такие продолжают терпеть. Ради детей.

Кстати именно из-за ее годовалой дочери я и оставил Снежану на работе. Дал шанс, хотя не собирался.

Не потому что я бездушный козел, хотя есть такой грешок. Причина в другом. Не выживет женщина-тряпка в моем холдинге! Сожрут ее.

Но поздно. Решение принято. Да и в первый рабочий день Снежана хорошо себя показала. Старательная.

Единственное «но». Улыбка ее из колеи меня выбивает. Не соблазняет, ничего подобного, но дает необъяснимое ощущение родства.

Будто мы со Снежаной не чужие – и нас связывает что-то.

Выгоняю из головы помощницу, ругая себя за излишнее внимание к ней. И жму на газ.

Привычно кривлюсь, когда звучит рингтон входящего звонка, который Лена самостоятельно на себя установила. И спешу ответить, лишь бы противный голосок бездарной певички прекратил орать из динамика.

– Зай, скоро ты? – разносится по салону.

Нетерпеливо, нервно. И так громко, что затмевает ту самую певичку рингтона.

– А ты торопишься куда-то? – цепляюсь к жене сразу же.

За пять лет семейной жизни я наизусть ее вызубрил. Каждую повадку разгадать могу.

– М-м-м, не-ет, – тянет она, насторожив меня еще сильнее.

– Ты по собственной инициативе Алинку у матери забрала, названиваешь мне, якобы ждешь, даже спрашивала, как у меня дела, – задумчиво перечисляю. – Признавайся, Лена, ты уже натворила что-то и извиняешься так? Или только собираешься чудить и готовишь меня морально?

– Фи, опять шуточки твои, – фыркает жена, но тут же тактику меняет. – Соскучилась очень, любимый.

Лжет. Чтобы добиться своего. Как обычно. Вопрос лишь в том, что ей нужно конкретно сегодня.

Я не питаю иллюзий по поводу наших отношений. Я всегда любил Лену. Яркую, игривую, красивую, звонкую, как колокольчик. Она же позволяла себя любить. Я понимал все – и мне было этого достаточно. Я готов был окружить выбранную женщину заботой и роскошью, а от нее требовалось лишь находиться рядом. Создавать семейный уют и детей рожать.