Значит, Маша – растяпа забыла где-то заигравшуюся малышку. Так уже было однажды.

Если дочка всего лишь потерялась, то ее быстро найдут. В парке Горького полным-полно людей, к кому-нибудь прибьется мой Лисенок. Она у меня умная девочка. Доченька моя ласковая.

– Машину ко входу, билет на Сапсан, или самолет, – бросаю на ходу секретарю Верочке. – Как назло мой личный самолет сейчас не на ходу. Нет запчастей.

– Матвей Макарович, нет билетов на Сапсан, а ближайший рейс в восемь вечера.

Черт! Скупой платит дважды. Хотел же я взять в лизинг новый самолет, мать остановила.

– Милый, это дорого. У нас сейчас перебои с импортными поставками. Придется запускать дополнительные заводы в России. А это тебе не купи-продай, денег нужно много на производственный процесс.

В итоге, я остался без «игрушки»!

Набираю на мобильном конкурента Прохора Яшина.

– Какими судьбами? – раздается бас в трубке.

– Самолет на ходу? Срочно надо улететь в столицу.

– Контракт на «Балтийский» мой! – быстро находится, что ответить Яшин.

– Ушлый ты Прошка. Нет тебе дела до житейских трудностей конкурентов.

– Прости! Берешь самолет?

– Беру!

***

Ровно через два часа подъезжаю к огромному величественному особняку Воронцовых. В котором я вынужден жить со всей семейкой, зверинцем и пришлыми постоянными гостями.

Чертыхаюсь как всегда, пробираясь через груду обуви взрослой и детской, что раскидали у порога многочисленные родные.

Мать их! Когда это закончится?

Когда обстоятельства позволят нашей маленькой дружной семье переехать в свой замечательный уютный дом?

Иногда кажется, что этот волшебный день избавления от Воронцовых не наступит никогда.

– Кто там? – из гостиной выбегает заплаканная теща.

Женщина в самом расцвете лет, воспитавшая троих детей, и по сей день не выпускает бразды правления в этой семье.

– Матюша? Ты же был в командировке! – стремительными шажками приближается ко мне, обнимает мою широкую спину.

Наклоняюсь, чтобы ей было удобнее. Вдыхаю запах дома. Теща всегда пахнет по-особенному, загадочно. Выпечкой, духами, и всем тем, что творится в их доме шкодливой семейкой.

– Что у Вас стряслось? – вхожу в просторную комнату с золотистыми обоями.

– Дядечка Мотя! – Дианка вскакивает и бежит ко мне на встречу. Врезается в меня, обнимает маленькими теплыми ручками.

– Зайчонок! – наклоняюсь, поднимаю девочку на руки. Долго смотрю в ее любимые глаза. Янтарный как у матери и ярко-синий с янтарным ободком вокруг радужки.

– Ты мне игрушку принес? – протягивает ладошку, ждет, чтобы я что-нибудь в нее сложил. Так у нас принято, возвращаешься из командировки, будь готов, пополнить игрушечный склад.

Нервно озираюсь по сторонам в поисках помощи.

Майе и других обитателям комнаты явно не до меня. Зато любимая теща тут как тут, толкает меня в спину, подсовывает какую-то игрушку.

– Вот! – протягиваю Дианке модного пупса.

Вместо радости на лице девочки появляется грусть.

– Что не так? – осторожно пальцами глажу светлые кудряшки на головке племянницы.

– А где еще одна? Для Лисы. Она придет, а пупсика нет. Нехорошо это!

– Ты моя радость, – целую Ди в лоб и выпускаю из рук на пол. – У меня и для нее есть, – гляжу во все глаза на тещу. Кивает, успокаивая.

– Приехали! Приехали! Приехали! – кричит одна из горничных, и все бегут к дверям. Не понимаю, что происходит, размашистым шагом поспеваю за всеми.

Высыпаемся на улицу в тот момент, когда автомобиль Марии паркуется у самого крыльца.

Сердце так бешено колотится, что кажется, не выдержит. Кровь пробьет клапан.

– Алиса!!! – Полина бросается к машине, открывает заднюю дверцу, вынимает спящую внучку из кресла, достает ее из машины.