Не выдерживаю, обнимаю Матрешку, прижимаю ее к себе крепко. Господи, какие же они одинаковые с сестренкой, даже тепло и любовь исходят от них в равной мере.

- Спасибо, милая. Утешительница ты моя, - вытираю слезинки с пухлой розовой щечки.

– Лиса найдется, по-другому быть не может, - четко и ясно проговаривает Майя. - Ты достаточно настрадалась, Небеса любят тебя и твою малышку. Нашу, - тут же поправляется Майя. - Они ее не оставят. Клянусь!

Не понимаю, Майя сейчас кого утешает. Себя или меня?

Не обращаем внимания, на пиликающие звуки приходящих эсэмэс на телефон Андреевой Полины.

- Стойте! Нельзя полицию! – вскрикивает Полинка и скользит очумелым взглядом то по экрану, то по нам.

- Что?.. – замечаю, что Полина побледнела как мертвец и дышит тяжело.

- Маша! Только держи себя в руках. Всё обойдётся, – лепечет новоявленная родственница, цепляясь взглядом за Майю, как за спасительную соломку.

- Ваша девочка с разноцветными глазами у меня. Верните мне жену Нину Морозову, тогда отдам девчонку. На раздумье десять минут. Полина, знаете, где меня найти. Время до полуночи. Не вызывайте полицию, сделаете только хуже! - читаю стальным голосом.

Подо мной пол продавливается, и я лечу в бездну.

- Ты виновата! – кричу, хватая Полину за грудки. Трясу её как грушу. – Верни мне дочь!

- Мо… мо.. – Андреева не может выговорить ни слова от страха.

- Маша, пусти ее! – сестра отдирает от меня невесту Миши. – А ты говори нормально! – обращается к ней.

Втроем делаем вдох-выдох.

Тем временем худосочная блондинка берет себя в руки, рассказывает дрожащим голосом:

- Морозов Глеб – клиент моего детективного агентства. Мы спрятали от его побоев жену в нашем социальном центре, чтобы он что-нибудь с ней не сотворил до суда.

- Что-нибудь не сотворил? Моя дочь у маньяка? – едва шевелю губами.

Полина взахлеб рыдает, пока Майя крепко сжимает мою руку. Гляжу на сестру, понимаю, она готова упасть в обморок от страха.

Глажу ее по спине. Моя очередь утешать.

- Что ты натворила!! Из-за твоей гребаной работы может погибнуть невинный ребенок! – шепчу бессильно, позабыв о Диане.

- Тётечка Машенька, с Лисой ничего не случится! – Дианка обнимает меня за ноги, держит крепко-крепко, пытаясь защитить от жестокого мира.

- Значит, так, - беру себя в руки. - Майя, отмени полицию, скажи, что нашли ребенка, бери детей, вызывай охрану, уезжайте домой. Маме ни звука о том, что произошло!

- Ты! - тычу Полину в грудь, - вызывай сюда своего родственника мента и оперов из агентства. Немедленно!

- Миша!! - кричит Полина в трубку.

- Спятила! Не вмешивай в своё дерьмо моего брата! – шиплю на неё, отбирая трубку, сама разговаривает с Мишаней: – Мишенька, мы очень заняты. Чмок-чмок, - выключаю телефон.

- Не надо рассказывать ни Мише, ни маме, ни моему мужу, что я потеряла собственную дочь!!! Сейчас поедем, заберем твою женщину, обменяем на мою дочь. Поняла?! А твой мент пусть решает вопрос с этим мужем отморозком.

- Маш, ты бы помягче с ней, - говорит с досадой Майка, собираясь в дорогу.

- Я буду мягкой, - заверяю сестру, - когда верну Алису.

Через час подъезжаем к метро, где назначена встреча. Чувствую себя пустышкой. Во мне даже эмоций не осталось от переживаний, только в груди адская черная дыра.

- Иди, - выталкиваю Полину из своего джипа.

- Что мне сказать Нине? Что она товар для обмена? – Полину всю трясет.

- Скажи правду, что на кону жизнь шестилетнего ребенка! Исправь ошибку, - молю со слезами на глазах.

Клим Красовский и опера страхуют Полину на улице, она же одна поднимается в квартиру Морозовой.

Минуты тянутся непростительно долго. Перед глазами пролетает жизнь.