Хершель что-то буркнул над справочником. Осознав, где она находится, Наоми внезапно устыдилась. Ее лицо стало красным и горячим, она развернулась и быстро прошла на кухню, где начала яростно все убирать. Тем не менее ее мысли снова вышли из-под контроля, и на этот раз она вспомнила их первое соитие с Хершелем. Это было мучительно и неловко; все проходило в специальной комнате в синагоге, предназначенной для новобрачных – их первого сексуального контакта. Гости свадьбы сидели в зале для банкетов. Они ждали, когда Хершель вынесет простыню с пятном крови, чтобы засвидетельствовать, что Наоми вышла замуж девственницей. Она их не разочаровала.

Когда Хершель вошел в нее, он был резок и груб. Она знала, что он не хотел причинять ей боль, просто был не уверен в себе, поэтому протиснулся внутрь силой, чтобы не выглядеть неопытным. Она знала, что это так. Сразу было понятно. Все закончилось, едва начавшись; кровь осталась у Наоми на бедрах и на простыне. Когда Хершель вынес простыню, гости свадьбы захлопали в ладоши. Наоми хотелось заплакать, но нельзя было позволить, чтобы муж или гости видели, насколько разочарованной, смущенной и униженной она себя чувствует. Тем не менее она испытывала облегчение оттого, что все позади. Наоми встала и оделась. Много лет она гадала, каким будет ее первый раз, а теперь узнала. В этом точно не было ничего приятного. Она очень надеялась, что муж даст ей время, прежде чем сделать это снова. Но хотя бы все закончилось быстро – за каких-то пару минут.

Наоми не могла сказать, что муж ей не нравился. У него были положительные качества. С самого дня их помолвки она ни разу не легла спать голодной. Он приносил в ее дом достаточно еды, чтобы накормить всю ее семью. Она помнила, сколько раз до того, как Хершель появился в ее жизни, они с сестрой, ложась спать, слушали урчание своих пустых желудков, но не осмеливались жаловаться, зная, что лучше от этого не станет. Их отец едва зарабатывал на жизнь. Все соседи знали, что семья Наоми – на грани нищеты. Родители как могли заботились о детях, но денег вечно не хватало. У Наоми с сестрой-близнецом были еще двое старших братьев и младшая сестра. Пятеро детей в семье, пять голодных ртов, которые надо накормить. Иногда соседи, если могли себе позволить, делились с ними едой. Наоми смущало, что люди знают – ее семья нуждается в их подачках. Но голод пересиливал смущение, и семья брала то, что им давали. Они были за это благодарны.

Мириам и ее муж Арам оба работали. Она преподавала в еврейской школе, а он устроился в городе подмастерьем к кузнецу – подковывать лошадей. Это была опасная работа, но Арам был молод и силен. Как-то вечером, после того как Мириам и Арам поужинали в гостях у Наоми с Хершелем, женщины убирали на кухне, и Мириам сказала Наоми, что всегда волнуется, когда Арам на работе.

– Я слышала столько ужасных историй про то, как лошадь падает на кузнеца, пока он ее подковывает! Кузнец может остаться калекой, а то и вовсе умереть. Лошади такие тяжелые! Если лошадь упадет на человека, то запросто раздавит его насмерть. Я просто умру, если лошадь что-нибудь сделает с Арамом. Вдруг она сломает ему руку или ногу? А когда я думаю о раскаленном железе в кузнице, у меня мурашки бегут по спине. Ты знаешь, что у моего мужа по всему телу шрамы и ожоги? Я бы хотела, чтобы он занялся чем-то другим. Я надеюсь и молюсь, чтобы он нашел другую работу. Не такую опасную, – призналась Мириам.