Я продолжала молчать, Воронцов, покачивая ногой, ждал. По всем законам черная полоса в моей жизни должна закончиться, а она все длится и длится…

– Так понимаю, тебя надо подтолкнуть к правильному решению? – не выдержал ожидания Воронцов. – Не вопрос. Я такую милую сцену застал, вы так трогательно с Ниной Васильевной обнимались. Так вот, как только ты с чемоданами переступишь порог дома, я ее рассчитаю и отправлю на все четыре стороны.

– У тебя хоть что-то святое в душе есть?! – подскочив с дивана, взорвалась я. И меня нешуточно понесло. – Нина Васильевна отработала на твою семью двадцать лет. Двадцать лет! – с надрывом повторила я, активно жестикулируя руками. – Марат, ведь когда она к вам пришла, тебе всего десять было. Руслан рассказывал, она с вами уроки каждый день делала, в школу собирала, коленки йодом, в конце концов, мазала, когда вы их расшибали. И после всего этого ты ее погонишь на улицу? Ты же знаешь, ей идти некуда. Собственное жилье она из-за сына-идиота потеряла, а он сам теперь неизвестно где. В последний раз звонил ей три года назад и то для того, чтобы денег занять. Марат, опомнись! Это – то, твое родное, что трогать нельзя!

Видимо, говорила я в пустоту: под толстую кожу Воронцова не проберешься. Мужчина смотрел на меня со скучающим видом, еще чуть-чуть, и зевнул бы.

– Ну раз Нина Васильевна такая хорошая, помоги женщине. Все же от тебя зависит. Выполнишь три условия, и все будут счастливы.

Я отвернулась от Марата, зарылась лицом в ладони и боролась одновременно с двумя невыносимыми желаниями. Первое – разреветься, второе – накинутся на Воронцова с кулаками.

– Настя, обычно я не так добр к людям, но для тебя сделаю исключение. – Рука мужчины легла мне на плечо.

– Просила же не трогать, – дернулась я.

– Я не заставлю тебя озвучивать решение вслух. Понимаю, это трудно и в какой-то степени унизительно. И завязывай при мне слезы лить. Раздражает.

О том, что я не плакала, Воронцов так и не узнал: через секунду после того, как он высказался, дверь в гостиную за ним захлопнулась.

Хотя я лично еще никакого решения не приняла, Воронцов, похоже, в моем ответе не сомневался. Через три часа после нашего с ним разговора, водитель Марата доставил и занес мне в спальню чемодан с теми немногими вещами, которые я успела перевезти в квартиру.

Не знаю, кому досталась участь собирать мои пожитки, но человек этот явно помешан на аккуратности. Помимо того, что сложено все в идеальные стопочки, так еще и отсортировано по назначению, спортивное к спортивному, домашнее к домашнему, ну и нижнее белье тоже все вместе. Более того, бюстгальтеры в одном пакете, трусы в другом, халаты и ночные рубашки в третьем.

Да, неизвестный мне человек теперь хорошо осведомлен о моей безмерной любви к кружевам и о том, что под одеждой я предпочитаю носить красный цвет. А еще этот кто-то ничего не забыл, даже косметику из ванной собрал.

Правда, одной вещицы я все-таки не досчиталась. Своих любимых трусов, которые покупала еще до замужества – шиканула, обмыла первую зарплату.

Наверное, потерялись, кому они нужны – далеко не новые, да и не самые дорогие, но все равно жаль, это была часть воспоминаний из прошлой счастливой жизни.

Марат

– Надеюсь, ваши услуги стоят тех денег, которые вы за них просите, – сказал я частному следователю, который сидел напротив, и мужчина в знак подтверждения моргнул.

– Портфолио у меня нет, сами понимаете, работа специфическая, в каждом деле обязательное условие – полная и безоговорочная конфиденциальность. Но раз мы с вами разговариваем, значит, меня порекомендовал человек, который получил мою услугу и остался доволен результатом.