Оксана жует одну лишь траву да грызет овощи, два раза видела, как она ела отварную рыбу и, в принципе, больше ничего, но при этом она не выглядит слишком худой. Стройная – да, но не тощая. Если бы я питалась так же, как Оксана, то уже через месяц от меня остались бы кости да кожа. Плюс девушка Воронцова потеет в спортивном зале, не как я – два, а то и раз в неделю, а каждый день без исключений. Разгадку я не искала и, тем не менее, получила ответ тем же вечером, а точнее ночью.

Борясь с бессонницей, которая меня достаточно часто преследовала, примерно в час ночи я спустилась на кухню, чтобы выпить стакан молока. Поможет ли молоко – понятия не имела, раньше я спасалась снотворными Руслана, но после того, как с помощью таблеток он из жизни ушел, боюсь их до трясучки.

Когда на кухню зашла, увидела, что не одной мне не спится. Оксана в ночной рубашке, босая, сидела на табурете возле холодильника с кастрюлей в руках и прямо оттуда ложкой черпала борщ.

Ого!

Что творится в голове у другого человека – никому знать не дано, но если судить по тому, как испуганно и вместе с тем стыдливо на меня смотрела Оксана, она готова была провалиться сквозь землю. Не удивлюсь, если бы ради этого она своими ухоженными ногтями согласилась прорыть подкоп. Но, увы и ах, никуда ей не исчезнуть.

– Тоже уснуть не смогла? – сказала я так, словно не с кастрюлей в руках девушку среди ночи застала, а со стаканом воды.

– Ага. – Оксана резко соскочила со стула, затем почему-то присела обратно и вновь встала.

Подруга Воронцова туда-сюда прыгала, а у меня сердце обливалось кровью – с ложки борщ капал на красивую ночную рубашку из тончайшего шелка.

– Оксана, успокойся! – прикрикнула я. – Незачем нервничать. Мне все равно, чем ты тут занималась, и тем более я об этом никому не скажу.

– Ну да! Не скажет она. – Оксана вдруг очухалась. – Глаз за глаз. Зуб за зуб. Сегодня я тебя с Ивановым Марату сдала.

– Отлично, значит, ты понимаешь, что сделала гадость, – доставая из шкафа стеклянный стакан, заметила я. – В следующий раз, когда решишь опять кому-то подлость устроить, в частности мне, вспомни, что земля круглая, все возвращается.

Пока я доставала из холодильника пакет молока, Оксана, обняв кастрюлю борща как родную, взглядом прожигала во мне дырку.

– Правда никому не расскажешь?

– Оксан, прекрати уже, а. Я же тебя не за расчленением трупа застала. Ну захотелось тебе есть, кушай на здоровье. Только в следующий раз тарелку возьми. Кстати, борщ вкусный? – улыбнулась я.

– Очень. Ты правда обалденно готовишь.

– Ну вот и славно, спокойной ночи, Оксана. – И я пошла к себе.

– Я не всегда ем по ночам, а лишь когда мне паршиво, – бросила девушка вслед.

В знак того, что услышала, я кивнула, а в знак того, что не готова к задушевной беседе, не остановилась.

– Что, даже не спросишь, почему мне паршиво?

– Ну и почему? – Я нехотя обернулась. Если у Оксаны ноготь сломался или еще какая ерунда случилась, не дам себе мозг выносить, уйду.

– Марат себе бабу завел, – призналась Оксана. – Давай выпьем по бокалу вина?

Глянула на стакан с молоком, вздохнула. Вино однозначно вернее поможет со сном.

– А давай.

Такое впечатление, что девушка Воронцова когда-то работала барменом: бутылку откупорила лихо, бокалы наполнила не глядя, как профессионал. Хотя есть и другой вариант: Оксана по ночам не только ест втихушку, но и пьет.

– И с чего ты взяла, что у Марата есть другая девушка? – пригубив вина, поинтересовалась я. – Сообщение неприличное у него в телефоне нашла или воочию увидела, как он тебе изменяет?

Оксана не по-девичьи шумно выдохнула и одним глотком осушила бокал.