Если бы Иванов заранее не дал мне зелёный свет, в случае вопросов со стороны Воронцова называть его фамилию, я бы ни за что не сказала. Но Виктор Олегович уверял, что из-за помощи мне у него проблем с Маратом не возникнет, поэтому с чистой совестью сообщила:

— Иванова Виктора Олеговича. Достаточно профессиональный человек? Подойдёт? Или ты и своего первого заместителя забракуешь?

— Иванов? — рассматривая какое-то место на стене и явно раздумывая над чем-то своим, протянул Воронцов, а после его взгляд вновь вернулся ко мне. — И когда же вы, попугайчики, спеться успели?

— Если ты не забыл, то именно Виктор Олегович представлял интересы Руслана в фирме после аварии. Часто у нас бывал. И мы не спелись. Я глубоко уважаю Иванова как человека и считаю его своим другом.

— Ну-ну, — явно с издевательским подтекстом кивнул Марат. — Видимо, слишком часто бывал. И с чего вдруг один из самых высокооплачиваемых людей в стране взялся тебе помогать? Денег у тебя не настолько много, чтобы ты могла заплатить ему за услуги… или, быть может, всё давно оплачено бартером, а? Анастасия!

Ну всё, с меня хватит. Если Воронцов решил перейти от издевательских замечаний к оскорблениям, этот разговор надо сворачивать.  

— Доброго дня, Марат, — поднялась я с дивана. — Не могу сказать, что была рада тебя повидать, и «До свидания» тоже не скажу. Здесь будет уместней слово «Прощай». Потому как видеть я тебя больше не хочу.

Воронцов отреагировал молниеносно. Со стороны казалось, что мужчина не встал с дивана, а выпрыгнул и уже через какую-то долю секунды глыбой нависал надо мной. Боже мой, то, что Марат высокий и крепкой комплекции, я, конечно же, знала и видела, но когда он так близко стоит, кажется просто гигантом. Я ему, как это не избито звучит, дышу точно в пуп. Блин, если он поднимет кулак и сверху по голове меня им ударит, превращусь в мокрую лужицу на полу, от которой можно будет легко избавиться, вытерев тряпкой.

—  Сядь обратно, — не смотря на то, что поза Марата буквально дышала агрессией, его голос прозвучал достаточно мягко.

— Зачем? Мы всё друг другу сказали. Ты узнал, что хотел. Проститутка, которая только и способна, что сварить борщ, не беременная, ни на что не претендует, завтра уберётся из дома и никогда больше тебя не побеспокоит. Что ещё тут обсуждать?! — я, в отличие от Воронцова, кричала.

— Сказал, сядь обратно! — рявкнул Марат, да так, что вздрогнула от испуга, ноги сами по себе подогнулись и я, не желая того, плюхнулась на диван. — Обсуждать мы закончим, когда я так решу.

Низко склонив голову, прячу от Воронцова глаза, потому как слёзные железы, что последние дни отказывались работать, вдруг неожиданно ожили, вдобавок руки трясутся, как у алкоголика, а к горлу подкатил ком обиды размером с Вселенную.

Так бы и сидела, сложенная в три погибели, но Марат, подойдя к окну и устремив взгляд на улицу, дал мне возможность смахнуть со щёк слёзы и выпрямиться.

— Первое – ты никуда не переезжаешь, — демонстрируя свою спину, ошарашил мужчина. — Ты вдова моего брата и должна сидеть дома, скорбеть, а не таскаться по непонятным местам, как бродяжка. Второе – выброси из головы бредовую идею о ресторане. Своё дело открывают, чтобы оно кормило, а о тебе есть кому позаботиться. Третье – забудь, что в мире существуют мужчины, кроме моего брата, я не позволю оскорблять его память. Сразу предупреждаю, нарушишь хоть один пункт, особенно третий, – пожалеешь. Потом пеняй на себя.    

4. Глава 4

Демонстративно бы рассмеяться, а после, не стесняясь в выражениях, объяснить Марату, что он для меня – ноль без палки, ровно так же, как и его мнение и то, что он там хочет. Но только дураки не учатся на собственных ошибках. Незачем провоцировать человека, который физически, да и в эмоциональном плане, гораздо сильней, а то опять слезами умоюсь.