До пресс-конференции оставалось совсем немного времени. Однако ни пресс-секретарь, ни психолог и не собирались работать с Николаем дополнительно. Надеялись, что он справится с ситуацией? Или были какие-то другие, более глубокие причины?

Не мешало бы конкретно выяснить, что все-таки думает по поводу предстоящего выступления перед журналистами Лев Алексеевич. Поэтому Давыдов решил зайти к директору института. Звонить по телефону ему не хотелось. Что толку в разговорах – нужно видеть собеседника, читать его эмоции.

В коридоре Николай едва не столкнулся с молоденькой девушкой в обтягивающих красных джинсах, показавшейся ему очень милой. Темные волосы, большие глаза с разрезом, характерным скорее для представительниц монголоидной расы, нежная розовая кожа. Девушка взглянула на Николая пристально, очень внимательно. Словно бы даже с вопросом.

Давыдов мимоходом улыбнулся незнакомке и собрался идти дальше, когда она окликнула его:

– Даже не поздороваешься?

– Здравствуйте, – склонился в полупоклоне Давыдов.

Опять… Она его знает! А он? Кто это? Сотрудница, студентка-практикантка, хорошая знакомая? Последнее более вероятно. Не будет же студентка говорить ему «ты». Впрочем, смотря какая студентка…

Идиотская ситуация. Девушка ему очень понравилась. Не в пример «подруге» Вике. Он совсем не прочь был познакомиться с ней поближе. Но кто она такая? Может быть, жена его друга? Или девушка, с которой он, то есть прежний Давыдов, встречался, а потом расстался? Да мало ли вариантов…

– Счастливо выступить, – немного грустно улыбнулась девушка, повернувшись, чтобы уходить.

– Подождите, – неожиданно для себя воскликнул Давыдов. – Извините, пожалуйста, но я вас совсем не помню… Девушка посмотрела на него в крайнем изумлении.

– Ты что, Давыдов, совсем не в себе?

– Нет. Я вообще очень плохо помню все после аварии. И до нее тоже. Отрывочно. Мы были знакомы?

– Ты шутишь? Или это очередная игра? Что можно теперь изменить, Николай? Ты все сказал, когда мы с тобой выясняли отношения…

– Я не помню, как тебя зовут. – Давыдову показалось, что он теряет что-то невыразимо нежное и прекрасное. Не эту девушку, нет. Чувство. И это чувство ускользало от него.

– Зовут меня Даша, – с некоторым вызовом заявила девушка. – Дарья Петровна. Вспомнил?

– Не вспомнил, – не принял вызова Николай. – Может быть, нам стоит поговорить?

– Вряд ли это имеет смысл, – пожала плечиками Даша. – Говорили уже…

– Давай съездим куда-нибудь, пообедаем… Дарья неожиданно расхохоталась:

– Ты, наверное, и правда ничего не помнишь, Давыдов?

– Именно это я и пытаюсь тебе объяснить.

– Пообедаем… – задумчиво протянула Даша. – Отчего бы и не пообедать? История повторяется. Первый раз – как трагедия, второй – как фарс. Зайдешь ко мне? Или позвонишь? Ты ведь большой начальник.

– Куда?

– В сто двадцать третью комнату, – ответила девушка, уходя.

Николай невольно засмотрелся ей вслед. Так красиво она шла, гордо вскинув голову.

А в коридоре появился вездесущий Дорошев.

– Кто она? – спросил Николай. – Что связывало ее и прежнего Давыдова?

Дорошев неопределенно хмыкнул:

– Дарья? Работает в нашей библиотеке, заочно учится на филолога. А что касается Давыдова… Она ему очень нравилась. Он даже пытался закрутить с ней роман. Ну, не совсем роман, это было бы чересчур для Николая – романтические отношения. Но их вовремя отследила Вика, устроила страшный скандал в столовой института, когда парочка сидела вместе за столиком и любовалась друг другом… Некрасивая в общем-то история. Девчонку чуть не уволили – как будто бы она виновата. Точнее, она сама хотела уволиться, а ты, то есть не ты, конечно, а Давыдов не здорово этому и препятствовал. Потом, правда, устаканилось. Да только Николай ее обходил после этого случая десятой дорогой. А она его, возможно, и любила… Хотя история, еще раз скажу, темная. Да мне эти перипетии и не очень нужны были. Кто же знал, что тебе объяснять придется?