- Ничего смешного, - вспомнила маму и его отца взяточника. Снова толкнула. - Отпусти.

- Волшебное слово, Ульяна.

- Хозяин? - переспросила недоверчиво, ведь не может быть, чтобы он требовал такое по правде.

Он сразу отступил.

Одернула платье, мужские пальцы словно отпечатки на бедрах оставили, несмываемые. Ломанулась между деревьев, под ногами захрустели веточки.

Нет. Я не буду делать то, что он скажет. Сейчас пойду к маме.

И все ей расскажу, про судью и его сына.

И через пару дней их в нашем городе не будет.

20. Глава 19

Ночь прокурора и судьи, по заявкам:))))

Адам

- Какой это этаж? Ничего не понимаю.

Не женщина - вулкан ходячий, а учитывая, сколько в ней горячительного - я в эпицентре нахожусь. И жду взрыв.

Она поднялась на две ступеньки и споткнулась на своих ходулях.

- Осторожнее, Елена, - рукой обвил ее талию, притянул к себе.

- Уберите руки, Адам, - она схватилась за перила. - Что-то мне...

- Нехорошо, - подсказал, продолжая ее удерживать.

- Нет, наоборот, - поразила меня. - Стоит еще выпить.

Бог мой. Куда ей. После танго думал скажет, что это было помутнение, судья-взяточник сомнительная компания, строгая прокурорша придет в себя.

Но мы проторчали в этом затрапезном баре еще час, плюс еще два танца, и я оценил все, что хотел.

- Думаю, вам хватит, - медленно, ступеньку за ступенькой по кривой лестнице наверх идем, в номера.

- Вас никто не просил думать за меня, - отрезала. Но руки моей с талии не убрала, привыкла. Придвинулся теснее. И тут тоже отказа не получил.

- Какой это этаж? - снова спросила.

- В гостинице их всего два, - напомнил. - Поднимаемся на второй. К вам в номер.

- Самонадеянно рассчитывать. Что я вас туда пущу.

- Я сам войду.

Она повернулась.

Богиня! Этим взглядом убить можно, меня уже ранили. В сердце. Стоим тесно друг к другу. Один мой шаг ближе - и она отступила, прижал эту женщину к перилам.

Завидую сам себе.

- Шанель номер пять, - провел носом возле ее шеи. - Рановато. Не по возрасту, Елена. Духи для зрелых женщин. Которые познали истинную чувственность.

- Вы в моей зрелости сомневаетесь?

Мне в лицо брошен вызов, как перед дуэлью перчатка, она шагнула на меня. Вжалась грудью.

- Поднимемся в номер.

Иначе разложу ее здесь, на лестнице - мне покоя не дает эта мысль, с тех пор, как увидел ее. Сегодня в суде.

Прямо там бы, в зале, на моем столе. Сидел и представлял. Ноги в дорогих туфлях и тонких чулках, обнимающие мои бедра.

- Вы в чулках, Елена?

- В чулках.

С шумом выдохнул и за талию рывком потянул ее на площадку, она снова споткнулась.

- Черт бы их побрал, - ругнулась под нос. Властно уперлась ладонью мне в грудь, отталкивая.

И сняла туфли.

Она держит их за каблуки. И идет впереди, а я смотрю на вид сзади - как упруго натягивается юбка при каждом ее шаге, как стройные бедра выписывают умопомрачительную дугу.

Ну как так возможно. Она хмельна. И сама вся - коллекционное вино. Терпкое, вяжущее, с долгим приятным послевкусием - я ценитель.

Я жажду оценить.

Она остановилась у номера. И похлопала себя по карманам пиджака. Прислонился плечом к стене, гадая, как скоро мисс прокурор поймет, что ключей у нее нет.

Они у меня.

- Что-то потеряли?

- Адам, идите к себе.

Достал ключи из кармана брюк. И на ее глазах вставил в замочную скважину, провернул.

- Я же сказал. Войду сам.

Вошел и обернулся - за мной идет. Конечно, хищница, ей только повод дай посоревноваться, такая не отступит, до последнего будет биться.

Взглянул на кровать.

Будем биться вон там.

- Не понимаю, чего вы добиваетесь, - она смело прошла мимо, опасности от меня не чувствует, в себе уверена, небрежным жестом, как дома, бросила туфли - и черные Джимми Чу разлетелись по номеру.