– А отлично идет яхта, значит! Летим, а не идем, понимаешь!

– Это хорошо, – кивнул я, – кто знает, от кого и как нам еще убегать придется.

– Убегать! – хмыкнул он. – Нам догонять надо, приватиры мы или нет?

– Это уж как сложится. Сегодня ты ешь медведя, завтра медведь ест тебя, – вспомнилась мне фраза из фильма. – Лучше ко всему быть готовым.

Но яхта шла хорошо – даже я, дилетант, это ощущал. Толковые люди строили судно. Интересно, как оно, франками выстроенное, попало к туркам? Как уже от турок к нам – это я и так помню хорошо.

Ближе к вечеру поднялось небольшое волнение, ветер усилился настолько, что стал срывать брызги с гребешков волн. Но раскачать яхту всерьез он был пока не в силах. При этом оставался попутным, так что мы лишь ускорились.

Жизнь на самой яхте была не в пример комфортней, чем на торговой шхуне. Свободные от вахты отдыхали в каютах, обед в просторной кают-компании был как на яхте скорее прогулочной – в общем, так путешествовать можно долго без всяких проблем. Экипаж был доволен и этого не скрывал. И Иван судно хвалил, и Игнатий, и боцман Глеб, и даже мой помощник канонира Федька.

Хозяйская каюта и вовсе выше всяких похвал оказалась – и тихо, и удобно, и есть возможность перед сном спокойно книгу почитать. Ну и не только книгу, учитывая широкую и удобную кровать.

На второй день путешествия волнение еще усилилось. Штормом, наверное, это пока не назовешь, но качать стало заметней. Яхта шла с легким креном на правый борт, легко разрезая серо-зеленые волны острым форштевнем. Облака брызг накрывали палубу и даже долетали до лобового стекла ходовой рубки. Но экипаж ни малейшего беспокойства не проявлял, так что и я решил, что нервничать не стоит, а лучше получать удовольствие от путешествия, тем более что я не один, а с невестой, уже вполне официальной.

К Благовещенску подошли в середине дня. Город, начинаясь от самого моря, поднимался по пологому склону, зеленоватые волны катились к берегу, разбиваясь брызгами о высокий волнолом, ведущий к маяку – полосатой красно-белой башне, возвышающейся на рукотворном, сложенном из больших валунов островке. Было облачно, солнце спряталось за серыми облаками, затянувшими небо полностью.

Экипаж быстро и ловко спустил паруса, и яхта вошла в гавань на моторе. Волнение сразу улеглось, превратившись в мелкую рябь, которую ветерок гонял по поверхности воды. Место для швартовки нам выделили у второго причала, там, где стоят все больше посыльные суда и пассажирские, где грузить и разгружать ничего не надо. Двое негров ловко накинули тросы на тумбы, получили полагающееся вознаграждение и удалились, а мы еще минут пятнадцать ждали появления портового чиновника и солдат, которые должны были взять плату за стоянку и проверить груз и пассажиров.

Пока ждали, Аглая с Верой пребывали в состоянии нетерпеливого возбуждения – вроде вот он, берег, а сойти пока нельзя. Да и экипаж свои планы имел на посещение города, не без того. К счастью, сама процедура проверки много времени не заняла. Чиновник – невысокий, толстый, с короткой бородкой, но огромными, как у Бисмарка, усами – проверил судовую роль. Не поленившись, он окликнул каждого внесенного в список, спустился в трюм, убедившись, что там не груз, а только припасы, взял оплату и дал мне расписаться в большом гроссбухе с застежками. На этом процедура досмотра завершилась.

– Вахта остается, остальные свободны до восьмого колокола, – зычно объявил Глеб экипажу свободу, и команда, радостно гомоня, ломанулась на берег.

А что, теперь им и вовсе благодать, даже под погрузку-разгрузку вставать не надо, работы не в пример меньше стало. Преимущества нового статуса, так сказать.