– Понял… – сказал Николай

Очередная ложь. Которая – приведет к очередной крови. Впрочем – ему то уже к этому не привыкать.

В ЦРУ, несмотря на тщательно декларируемое равенство – существовала незримая иерархия, и нигде она так явно не проявлялась, как на стоянке. Существовала подземная стоянка, на которой имели право парковаться лица от начальника департамента и выше, а так же особо ценные оперативные агенты, кому было представлено место. Les miserables27парковались на внешних, открытых стоянках, которые больше напоминали стоянку перед новым, большим моллом. Внутри, на подземной стоянке – близость к верхам определялась близостью места парковки к лифтам. Лифтов было два, один – общий, другой – директорский, он шел только на седьмой этаж и им пользовался только директор ЦРУ. Остальным – чтобы попасть на седьмой, директорский этаж, приходилось проходить через дополнительный пост охраны в самом здании…

Заместитель директора ЦРУ по аналитической работе Роберт Майкл Гейтс для того, чтобы побыстрее попасть на последний этаж здания воспользовался директорским лифтом. Его подняли посреди ночи – и он был совсем не рад этому обстоятельству. Увидев бронированный директорский Олдсмобиль – по традиции высшее руководство ЦРУ пользовалось автомобилями этой марки – он понял, что директор уже на месте. Странные взгляды охраны – а охрана здания была усилена по плану чрезвычайной обороны – он заметил, но не придал этому значению. Только на следующий день – он их поймет. И устыдится.

У кабинета директора, который был расположен в углу здания – толпился народ. Перед Гейтсом все молча расступились, охрана, которая стояла у дверей – тоже отступила в сторону. Заместитель директора – прошел в директорский кабинет, миновав двойные, с тамбуром двери – директорский кабинет в здании был единственным, где были такие двери.

Директор ЦРУ Уильям Уэбстер – сидел за столом и что-то писал на белоснежном листе бумаги. Увидев своего заместителя – он отложил ручку в сторону.

– Сэр… – сказал Гейтс – не делайте этого.

Директор улыбнулся типичной улыбкой юриста, вежливой и сухой

– Поздно. Уже сделал.

– Сэр…

– Я буду рекомендовать тебя. Из тебя – получится отличный директор, и ты только что это доказал.

– Еще не поздно – упрямо сказал Гейтс, без разрешения садясь за приставной стол – сэр, вы – важный член команды. Вы смотрите на мир под таким углом, под которым не сможет на него посмотреть ни один из нас.

– Дело не в том, что кто-то должен уйти, раз такое случилось – сказал Гейтс – дело во мне. Я только недавно понял, что есть нечто такое, что мешает мне действовать на этом посту с полной отдачей.

Гейтс подумал, что Директор болен

– Нет, я не болен – теперь пришла очередь угадывать мысли собеседника Уэбстеру – проблема в другом: я юрист. Я был адвокатом, я был федеральным судьей, я был судьей апелляционного суда, я был директором ФБР. И на всех этих должностях я был на своем месте. Но здесь, Боб, я не на своем месте. Когда я слышу о необходимости кого-то убить, первое, о чем я думаю – это преступление.

– Это не метод. И вы это понимаете.

– Метод – снова сухо улыбнулся Директор – русские нам только что это доказали. Метод и еще какой. Если их прижали к стенку, они просто взорвали ее к чертовой матери и выбрались наружу. На той стороне игрового поля – команда профессиональных преступников, возглавляемая профессиональным преступником. Наверное, я бы смог ее победить – да вот беда, в этой игре нет закона.

Оба они – знали гораздо больше, чем обычный американский гражданин, и даже гораздо больше, чем осведомленный американский гражданин. Они знали, что новый директор