Вспоминаются невольно слова Священного Писания: «Отцы ели кислый виноград, а у детей на зубах оскомина». Дети, конечно, за отцов не отвечают – об этом тоже Писание говорит. Но отвечают же за себя, за своих детей. А суть этих загадочных слов в том, что не видевшие перед собой благочестивого примера родителей, любви, нравственной чистоты, за очень редким исключением, не представляют себе, что жить можно по-иному… Ну и довольно об этих, говоря языком русской литературы, «родах захудалых»…

Мы же сердцем и помыслами возвращаемся в Храм цвета зари, в честь Великомученицы Ирины в тихом переулке возведённом…

Крещаемого Вячеслава держит на руках дядя – брат отца – восемнадцатилетний студент-медик, наречённый в честь самого милосердного Пророка Елисея. Все по-хорошему удивлялись такому имени и вспоминали сразу Королевича Елисея из сказки о Мёртвой Царевне. Добрый, храбрый, истинно верующий Жених Царевны единственный, кого в сказке по имени называют. Почему, знает только сам великий поэт – может быть, тоже к Милосердному Пророку душа расположена была…

Мальчика между собой называли и называют Лешёй или Лёхой. С самого детства хотел он людям помогать – оттого и пошёл на хирурга учиться – способности, явно, есть, да только всё ещё в самом начале.

Хоть в этой семье все роста немалого – только Елисей выше других мужчин чуть ли не на голову. Этакий красавец славянин с выразительными серыми глазами, словно из русских былин пришедший.

Выбор крёстных был делом очень непростым – в этой благочестивой семье, на любви построенной, достойных немало было. Решили, что двое будут со стороны Ирины – из уважения к женщине-матери, а один со стороны Николая. Полагается вроде бы крёстный и крёстная – да где уж тут шестерым поместиться – не у всех же тройняшки рождаются.

Елисей моложе Николая на десять лет – и старшего брата своего всегда почти наравне с родителями почитал. И племянников любил – не только Крестника Вячеслава, конечно.

Глава называется «Благочестивый Крёстный» – потому что о двух других рассказ впереди будет. И не сразу…

Эта часть нашего повествования, наверное, главная.

Итак, как мы помним, на дворе стоял год столетия начала Первого Мирового пожара. Вспомнили, век спустя, незаслуженно забытых, ошельмованных героев Отечества, многие из которых были властью царя Ирода на полигонах смерти истреблены. На Поклонной горе Памятник поставили – и Герою Козьме Крючкову, и Памятник соборный, вглядываясь в который можно без труда узнать конкретных людей – в том числе Великомученицу Елизавету Фёдоровну – вдову убиенного Московского Губернатора, сестру Последней Императрицы.

В тот год прошли по всей России, к корням своим, наконец, обратившейся, конференции – и исторические, и искусству посвящённые.

В этой большой, истинно русской семье немало было и преподавателей, и тех, что с искусством связаны. Ирина, жизнь свою музыке посвятившая, будучи уже на немалом сроке, ездила на историческую конференцию и рассказывала о героях той войны – о предках своих и Николая. В завершении прочитала стихотворение Поэта и Воина Николая Степановича Гумилёва «Война» – потому что оно обо всех, о ком рассказывала, обо всех истинно русских воинах – вне времени.

А с подготовленным ею докладом о создателях духовной музыки Серебряного века через два месяца коллеги выступали – она к тому времени уже мамой стала – её тройняшкам тогда едва месяц исполнился…

Мы же мыслями и душою на век назад перенестись постараемся – и увидеть жизнь замечательных русских людей. А почему именно их, думаю, понятно. Итак…