На поверку вышло ерундой.
Я решил не становиться старше —
Я и так не слишком молодой.
Ты не думай, всё вполне лояльно:
Деньги, планы, мысли и кредит.
Правда вот седею постоянно,
Хоть ещё не вынесен вердикт.
Сам с собой играл я в кошки-мышки,
Но теперь меня сковал мороз:
Как Алиса в старой детской книжке
Я, похоже, сказку перерос
И теперь не знаю, кто я? где я?
Открывать глаза на счёте «три»?
Знаешь, мама, я вовсю седею,
Но надеюсь, что не изнутри.
«После душной недолгой ночи…»
После душной недолгой ночи,
До восхода, почти впотьмах,
Разогретый, как летом Сочи,
Дремлет Град на семи холмах.
Удаль спелого каравая,
С подгоревшей корой дорог…
Он, потягиваясь, зевая,
Распрямляет пути метро,
Разворачивает маршруты,
Раскрывает подъезды глаз,
Чтоб настой городской цикуты
Каждым вдохом вливался в нас.
По ещё пустым автотрассам,
Издавая негромкий рык,
Мчат машины, проснувшись разом,
Не срываясь пока на крик.
Их моторы звучат как трели,
До поры, до жары, пока…
И за каждой машиной – время,
Бой курантов и сыпь песка.
Семигорбое чудо света
Вскипятит нас в своём соку.
…Это лето – почти что Лета.
Мы гуляем по бережку.
Павелецк
Помахав Москве устало,
Взяв билет в один конец,
С Павелецкого вокзала
Я уеду в Павелецк.
Девять дней без остановок,
Девять суток ровный ход,
Без обманок и уловок
Добросовестный исход.
Мы о нём когда-то знали,
Но давным-давно. И вот
Лишь в названии вокзала
Павелецк теперь живёт.
Этот городок некрупный
Навсегда исчез из карт,
Но попасть туда нетрудно:
Вспомнил слово – взял плацкарт.
Павелецк – трава по пояс,
Павелецк – высокий звон,
Или это слышен голос
Из-под золота икон?
Сок живой, поднявшись к кроне,
Возвращается дождём.
Дважды буду похоронен,
Дважды вновь перерождён.
Павелецк – покой и воля,
Вера в правду и любовь.
Позабуду, кто я, что я,
Отшелушусь до основ,
И моя другая доля
Сгинет, чёрная, в аду.
Сорок лет ни лжи, ни горя,
Сорок лет с собой в ладу.
А затем, забыв о прошлом,
Но, при этом, не предав,
Я вернусь, вернусь нарочно
В город вымышленных прав
Гарь жевать и нюхать копоть
Трёх магических колец,
Чтобы снова заработать
На билет в один конец.
Там и Тут
Там —
крещенский мороз до костей, пар дыхания, наледь и
темнота. Через силу завёлся, мечтая не тронуться,
старичок на колёсах: ему так не хочется на люди,
как двум школьникам в нём, с темпераментом сонных эстонцев.
Тут —
неспешный покой (отчего в нём бываем так редко мы?),
В простынях неостывшие складки играют узорами,
Пахнет ягодным чаем и чуть подгоревшими гренками,
Незажжёнными лампами, недооткрытыми шторами.
«Не год пройдёт, не пять, не сто, а – множество…»
Не год пройдёт, не пять, не сто, а – множество,
Хотя и будут люди лезть из кожи вон,
Им не дано достигнуть невозможного:
Не будет дан ответ вопросу кто же мы,
И будем мы воспринимать как должное
Хорошее, как данность нехорошее,
И дети будут вечно неухожены
И делать будут то, что неположено;
Мосты, что мы построим будут сожжены,
Забытые дороги вновь проложены,
Всё, что создали, будет уничтожено,
Вновь восстановлено и приумножено.
Не год пройдёт, не пять, не сто, а – множество,
И будут каждому венки возложены.
Как это всё давно знакомо, боже мой!
И раньше мы,
и нынче мы,
и позже мы.
Встреча с Ольгой Орловой
посетившей (с подругой) Театр им. Маяковского 5 декабря 2005 года, чтобы посмотреть спектакль «Чума на оба ваших дома», но ушедшей после первого действия
(из цикла «Внезапные встречи»)
Я подарил жене билеты
На день рожденья.
И мы пришли упиться светом
На представленье.
В итоге я смотрел «неящик»
Из чувства долга.
Солистку видел из «Блестящих»,
Орлову Ольгу.