Симонова встала в дверях комнаты и замерла. На кровати лежала портниха, а медсестра ей делала укол в вену.

– Лена? – растерянно проговорила клиентка.

– Ой, Юленька, – по щекам женщины мгновенно потекли слезы.

– А мне сказали, – она обернулась и посмотрела с вызовом на Колесникова, – что убили хозяйку квартиры.

– Да, – застонав, ответила Макеева, – маму мою, – она закрыла лицо свободной рукой и зарыдала.

– Успокойся, успокойся, – пробормотала Юля не зная, что можно еще сказать в подобной ситуации.

Медсестра вытащила иглу из вены пациентки и кивнула гостье:

– Может, вам тоже сделать успокоительное?

– Нет, спасибо! У меня все нормально, – сдержанно произнесла она и спросила у портнихи, – а где дочки?

– Соседка забрала.

– Юль, – позвал её тихо подполковник и махнул рукой, – пойдем на кухню, надо поговорить.

Когда журналистка села на табуретку, Вениамин спросил:

– Давно с ней общаешься?

– Дней десять назад заказала у неё брючный костюм, – без лишних подробностей ответила она.

– А мать её знала?

– Нет, – Юля достала из сумочки носовой платок и аккуратно протерла нижние веки, – расскажи, что здесь произошло?

– Елена Аркадьевна Макеева в семь тридцать утра пошла отводить младшую дочь в детский сад. Вернулась домой около девяти и обнаружила в коридоре труп своей матери.

– А старшая дочь? – вспомнив белокурую Таню, спросила журналистка.

– Она была в школе.

– Соседей уже опросили?

– О, – усмехнулся Колесников, – вижу адский огонь в глазах. Чувствую, в тебе опять проснулся сыщик.

– Вень, – Юля с укором посмотрела на офицера уголовного розыска, – у меня своей работы на телеке хватает. И вообще, я считаю, что в любом деле важен профессионализм.

– Так-так. Свежо придание, да верится с трудом, – процитировал Грибоедова подполковник.

– Ну и не верь, – обидчиво произнесла собеседница.

– Юлька, это ты из-за Андрея решила больше не заниматься расследованиями, да? – он испытывающее посмотрел на Симонову.

– Причем здесь твой Осипов? – Юля поднялась с табуретки и медленно двинулась на выход.

– Не обижайся, друг, – улыбнулся Вениамин, – мы по-прежнему все рады тебя видеть!

– Кто это «мы»?

– Мама, Дашка, дочки и все ребята в нашем отделе, – он сказал это совершенно серьезно, без доли иронии.

– Спасибо, Веня! – от этих слов журналистке стало приятно. Она повернулась и поцеловала мужчину в щеку.

– Если вдруг что узнаешь по этому делу, – подполковник подмигнул, – заходи поделиться!

– Обещаю!

Когда Юля вышла из подъезда, там уже собрались любопытные. Немолодые женщины шушукались между собой.

– Говорят, Антонину убили, – с тяжелым вздохом проговорила полная женщина лет шестидесяти.

– Неужели? – худосочная старушка от неожиданного известия прикрыла рот ладошкой, – нашу Тоньку? За что?

– А я знаю? – подбоченилась первая. – Ко мне милиционеры приходили, искали свидетелей.

– Вот беда-то, – пожилая соседка в платочке покачала головой, – жалко её. Хорошая баба была.

– А вы знали убитую? – спросила журналистка у собеседниц, которые разом повернулись к ней.

– Что же не знать? Живем тут с шестьдесят пятого года в одном подъезде! – уверенно ответила полная дама.

– Я даже помню, как Антонину «выкупали», – скромно произнесла соседка, поправляя платок.

– Как это: «выкупали»? – удивилась Юля.

– Ну, как женихи невест выкупают? – усмехнулась «худосочная». – Традиция такая на свадьбах!

– Значит, и Лену с детства знаете?

– Конечно, с самого рождения, – уверила журналистку бойкая соседка.

– И её тоже выкупали?

– Нет, – махнула рукой та, которая была в платочке, – не до выкупа было! Хорошо, что женился!

Юля хотела еще разузнать, но пожилые соседки отвернулись от нее и замолчали, словно эта тема была неинтересна.