На одном из пляжей Гвинейского залива она познакомилась с таксистом, пообещавшим отвезти в поселение догонов. Они выехали за город, затем таксист свернул с Тема-Джасикан-роуд, выбрав безлюдную дорогу. Джоанна молчала. Таксист остановился и велел ей выйти из машины. Он забрал у нее деньги и украшения, не тронув кредитные карты. Джоанна не сопротивлялась.

– Только отвезите меня к догонам, – попросила она. Таксист рассмеялся. Он уехал, объяснив, как добраться до отеля «Шай Хилс Ризорт». – Я все равно найду их, – сказала Джоанна, глядя, как удаляются красные фонари машины.

На следующий день она вернулась в Аккру, провела там чуть меньше недели и, решив, что в столице Ганны ей не смогут помочь, отправилась в глубь страны.

Кларк Стюарт нашел жену лишь три месяца спустя. Это был город Тамале в северной Ганне. Она бродила по рынку «Абуабу» и продолжала искать свою семью. Она уже не просила помочь ей найти кузнеца по имени Максуд. Нет, она умоляла помочь ей в поисках мужа-кузнеца и ее семьи, которую она вынуждена была оставить. Кларк не знал, узнает Джоанна его или нет, но когда подошел к ней, то услышал обвинения и проклятия. Торговцы переглядывались и потешались над семейной сценой. Нет, не семейной. Джоанна обвиняла Кларка во всех смертных грехах, но не считала своим мужем.

– Вы правда сделали все это? – спросил гид, нанятый Кларком для поисков Джоанны.

– Я лишь купил дверь.

– Ту самую дверь догонов?

– Да, но она оказалась подделкой.

– Весь наш мир – это одна большая подделка.

– Да, но не сходить же из-за этого с ума? – Кларк пожал плечами, дожидаясь, когда Джоанна устанет кричать и они смогут поговорить.

Но Джоанна уже не могла замолчать…

Хэнк не был хорошим человеком. Знал, что не был, помнил. Помнил многое, очень многое, но о том, как оказался в окруженном лесами городе, забыл. Сначала он подумал, что все это сон. Но для сна мир был слишком реальным. Черная дорога уходит далеко вперед. Под ногами хрустит щебень. Где-то высоко мечутся рваные тучи. Падают редкие капли дождя. Хэнк чувствовал их на своем лице. Чувствовал холод летней ночи, головную боль, раздражение, усталость…

Вокзал на окраине города. Маленький, старый, убогий. Разбитые окна заколочены фанерой, кассир спит в своей каморке. Скамейки для ожидающих железные, жесткие. Хэнк сел, закрыл глаза. Далекий стрекот цикад, шорох мышей. Собаки не лают. Машины не гудят…

Утро. Холодное, серое. Сон отступает. Подняться на ноги. Кассира нет. Каморка закрыта. Выйти на улицу. Вокруг хвойные деревья. Мертвый город где-то там, за ними.

– Жуткое место, правда? – спрашивает девушка.

Обернуться. Незнакомка закуривает. Струя белого дыма вылетает из ее рта, разбивается о лицо Хэнка.

– Спроси меня, – просит она.

– Спросить о чем?

– Где мы?

– И где?

– Понятия не имею! – на ее губах улыбка.

Теперь познакомиться, обменяться парой ненужных фраз.

– Странно, правда? – говорит девушка, назвавшаяся Кортни. – Ни машин, не людей. Только деревья, ветер да птицы… И еще эти чертовы цикады! Ты слышал ночью цикад? Ненавижу их. Иногда мне кажется, что они сводят меня с ума… – а потом еще что-то о мертвом городе. Одноэтажные дома гниют, разваливаются. Заборов нет. Лес подступает к постройкам, забирает то, что принадлежит природе по праву.

Хэнк не поверил. Долго бродил по городу. Добрался до заброшенной фермы, где колосилось неестественно желтое пшеничное поле, за которым никто не ухаживал. И больше ничего.

Дом Кортни. Хэнк не хотел покидать вокзал, но Кортни сказала, что автобус приходит раз в неделю.

– Откуда ты знаешь? – насторожился Хэнк.