Его напарник Василий был в отъезде, и Синицын уселся за стол, с неприязнью глядя на стопку разыскных дел. Конечно, этим можно было заняться и позже, но сегодня утром начальник уже интересовался подвижкой дел по автоугонам, а для этого нужно написать подробный отчет, чего Андрею сейчас хотелось делать меньше всего. Он бы с удовольствием растянулся бы сейчас на диване, включив какой-нибудь сериал про маньяков, а тут…

Внезапная трель дежурного телефона заставила его вздрогнуть.

– Синицын, – коротко ответил он, снимая трубку.

– У нас потерпевшая внизу, – послышался голос дежурного. – Ограбление и побои. Отправляю к тебе?

– А куда деваться, – вздохнул Синицын и сдвинул стопку дел в угол стола.

Спустя несколько минут в дверь постучали, и внутрь робко вошла девушка в облегающем платье светло-голубого цвета. Ее лицо, как и платье, было перемазано подсохшей кровью.

– Спокойно, спокойно, – произнес Синицын, поднимаясь из-за стола. – Может, вам сначала в больницу надо?

Иванушкина помотала головой.

– Как вас зовут? – спросил Андрей, подходя к ней вплотную.

– Аня, – всхлипнула та.

– Что случилось?

– Напали двое… Ожерелье сорвали… – сбивчиво заговорила Анна. – Один такой здоровый… я чуть сознание не потеряла!

Синицын осторожно взял пальцами лицо потерпевшей, повернув его к свету. Кроме рассеченной брови, на которой черной корочкой запеклась кровь, на скуле девушки наливался багровый синяк.

– Больно? – спросил он, отпуская подбородок.

Из глаз Анны потекли слезы.

– Да…

– Вот что. Побои надо будет в больнице снять. Могу вам пока нурофен дать. Принести?

Шмыгнув носом, она утвердительно кивнула.

Дверь снова приоткрылась, и в проеме возник Василий, широкоплечий мужчина лет тридцати пяти в «гражданке».

– Андрей, я на месте, – доложил он и заинтересованно взглянул на плачущую Анну: – Что у нас тут?

– Ограбление, – сообщил Синицын. – С девушки вот ожерелье хулиганы сняли… Я за обезболом.

Он вышел из кабинета, а Василий, не сводя с Анны внимательного взгляда, подошел к ней ближе. Заметив рассеченную бровь и распухшую скулу, нахмурился:

– Это вас грабители так?

– Да.

– Сколько их было? Двое? Трое?

Убрав прядь волос со лба, Иванушкина ответила:

– Двое.

– Больше ничего вам плохого не сделали? – продолжал допытываться Василий. – Ну, в смысле…

Анна покачала головой.

– Это самое главное. Вы живы, а все остальное, как говорится… Как вас зовут?

– Аня.

– А я Василий Николаевич, фамилия моя Мартьянов, старший оперуполномоченный, – представился он. – Аня, вы сможете описать, как выглядели напавшие на вас грабители?

– Ну, в общих чертах. – Иванушкина задумалась, словно пытаясь воспроизвести в памяти недавние события. – Темно было… Но я постараюсь.

– Пойдемте ко мне в кабинет, – решил Василий. – Все расскажете спокойно и не торопясь. Потом составим заявление, после чего отвезем вас в больницу. Для определения нанесенного вам вреда нужно заключение эксперта. Не переживайте, все будет хорошо. Найдем мы ваше ожерелье.

– Колье, – поправила Анна, разглядывая свои пальцы, тоже испачканные запекшейся кровью.

Вскоре вернулся Синицын, протянув девушке таблетку. Василий дал ей стакан воды, чтобы запить, затем обратился к напарнику:

– Андрюх, мы ко мне.

На круглом лице Синицына появилось удивление:

– Не понял. А заявление?

– Я сам все оформлю, – успокоил оперативника Василий. – А ты можешь подремать пока.

– Не вопрос, как скажешь.

С трудом скрывая радость, что не придется возиться с потерпевшей, Андрей направился к дивану.

– Кофе? – предложил Василий, когда они с Анной оказались у него в кабинете.

– Было бы замечательно, – слабо улыбнулась она, и полицейский включил чайник.