Кейн ответил молчанием, хотя Редженальд, судя по всему, еще надеялся услышать ответ. Но через минуту-другую потрескивавшей тишины он заговорил сам:

– Сэр, следить за ней с крыш здания, по-вашему, нормально, а познакомиться – нет? Вы вторгаетесь в ее личную жизнь, – мягким, монотонным голосом начал Редженальд Уотерс третий. – А то огромное количество информации, что вы умудрились про нее найти? Так тщательно вы не изучали даже своих врагов, не говоря уже о девушках.

Гэбриел Кейн все еще молчал, но на этот раз уже удостоил Реджи взглядом.

– Вы же знаете, что у нее через пару дней день рождения. Ну так сделайте ей подарок. Или хотя бы познакомьтесь с ней как Гэбриел, а не как Блэкберд, – дворецкий учтиво улыбнулся и, удаляясь вглубь дома, тихо пробормотал. – Да, будет еще тот подарочек…

Мужчина залпом допил содержимое стакана и, не отрывая взгляда от манящего камина, погрузился обратно в свои мысли.

Стелла Брукс больше не могла мучить себя мыслями о таинственном незнакомце. Ей все время казалось, что он за ней следил. Что все эти дни она была не одна. Это было самое пугающее и навязчивое ощущение в ее жизни. По вечерам она начала плотно задергивать шторы. А выходя утром на работу, она осматривала ближайшие крыши в поисках черного силуэта.

Стелла решила не рассказывать Ким о том, что с ней приключилось, и каждый день боролась с этим желанием! И дело было даже не в конфиденциальности ситуации, а в том, что подруга ее просто не поймет. Или позавидует ее "общению" с Блэкбердом и, может быть, даже в какой-то степени обидится. Стелла понимала, что, расскажи она ей все, это не осталось бы без комментариев, а их девушка боялась больше всего. Сейчас она была слишком ранима для разговоров подобного рода. Поэтому зачастую многие личные секреты оставались только при ней самой. Скорее всего, если бы Стелла попыталась донести до Ким ту мысль, что этот Блэкберд – обычный мужчина, и то, что он ей очень понравился, то могла бы наткнуться на непонимание. А после, велика вероятность, подруга начала бы доказывать, что Стелла не одна такая, и что тайный спаситель нравится всем. Может, потом будет еще ревновать, завидовать… Возможно, в Ким просто не было этого сочувствия, присущего истинным подругам? Точного ответа Стелла для себя так и не уяснила за уже достаточно большой период общения. Но, в конце концов, все люди разные, и с этим ничего не поделаешь. Так что все переживания Стеллы остались в ней самой на долгие полтора месяца.

Единственное, что осталось на память от тайного гостя – красная роза и маленькая записка со словом «СПАСИБО!». Она хранила их на прикроватной тумбочке. Роза уже высохла, превратилась в импровизированный гербарий в маленькой прозрачной вазочке. Иногда, после просмотра какого-нибудь милого фильма за бокалом вина, девушка смотрела на подрагивавшее пламя свечи, что придавало ее комнате немного уюта, и, лежа на кровати, вспоминала запах его кожи. Тонкие нотки мужского парфюма, что пробивались сквозь «многогранный аромат» технической дряни.

Стелла уже обошла много парфюмерных магазинов в поиске этого самого аромата, но ни один из них не был похож. Видимо, это был какой-то дорогой, особенный или неизвестный запах мужского парфюма. И с каждым днем воспоминания об этом аромате становились все более тусклыми и призрачными. В душе она мечтала вновь его почувствовать. И прикоснуться к его груди, хотя бы кончиками пальцев.

Но вся эта подростковая розовая романтика, что осталась у нее до сих пор, разбивалась об острые углы серых будней, где больше она не видела ни Блэкберда, ни вообще хоть чего-то хорошего. Завтра у нее день рождения. Пятница, тринадцатое февраля. Мало того, что пятница тринадцатое, так на следующий день еще приходился День всех влюбленных. Это печалило ее больше всего – в этот день она тоже будет одна. Прошло уже достаточно времени с тех пор, как она рассталась со своим парнем. Но в груди все равно болело. Их длительные отношения просто сошли на нет. А в итоге оказалось, что он ей изменял… И не раз. Как тут можно верить в день всех влюбленных, если никакой любви на самом деле то и не существовало?